Главная » 2016 Январь 17 » 17 января 2016. Стихотворения и картины "Боярыня Морозова"
14:34 17 января 2016. Стихотворения и картины "Боярыня Морозова" |
17 января Попрощаться с сонною Москвою Женщина выходит на крыльцо. Бердыши тюремного конвоя Отражают хмурое лицо. Осеняет шапки и платки. Впереди – несчитанные версты, И снега – светлы и глубоки. Люди – перед силой прямоты Неземной – земные бьют поклоны И рисуют в воздухе кресты. Первая из русских героинь, Знатная начетчица Псалтыри, Сторож исторических руин. Далеко и сказочно видна, Непрощающей и непрощеной Покидает торжище она. Показала крепость старина, Чтобы верил даже юродивый В то, за что умрет она. Водит к правде Божию рабу. Ей гордиться – первой из боярынь Встретить арестантскую судьбу. В разъяренных стиснуто руках, И гремят последние проклятья С удаляющегося возка. Ненавидя жарче, чем любя, Ледяные волосы сухие Пальцами сухими теребя Николай Глазков И тобой, наверно, неосознанны: Помнишь, в Третьяковской галерее - Суриков - «Боярыня Морозова»?.. Правильна какая из религий? И раскол уже воспринят родиной. Нищий там, и у него вериги, Он старообрядец и юродивый. Он аскет. Ему не нужно бабы. Он некоронованный царь улицы. Сани прыгают через ухабы,- Он разут, раздет, но не простудится. У него горит святая вера. На костре святой той веры греется И с остервененьем изувера Лучше всех двумя перстами крестится. Что ему церковные реформы, Если даже цепь вериг не режется?.. Поезда отходят от платформы - Это ему даже не мерещится!.. На платформе мы. Над нами ночи черность, Прежде чем рассвет забрезжит розовый. У тебя такая ж обреченность, Как у той боярыни Морозовой. Милая, хорошая, не надо! Для чего нужны такие крайности? Я юродивый Поэтограда, Я заплачу для оригинальности... У меня костер нетленной веры, И на нем сгорают все грехи. Я поэт ненаступившей эры, Лучше всех пишу свои стихи.  Образ боярыни Феодосии Морозовой воплощен и в картине российского исторического и религиозного живописца, академика Императорской Академии художеств, участника «бунта четырнадцати», одного из учредителей Санкт-Петербургской артели художников, члена Товарищества передвижных художественных выставок Александра Дмитриевича Литовченко (1835, Кременчуг — 1890, Санкт-Петербург). Его картина «Боярыня Морозова» написана в 1885 году и находится в Новгородском государственном объединённом музее-заповеднике.  Феодо́сия Прокофьевна
Моро́зова (в девичестве Соковнина́, в иночестве Феодо́ра; 1632 — 1675)—
верховная дворцовая боярыня, деятельница русского старообрядчества, сподвижница
протопопа Аввакума. За приверженность к «старой вере» в результате конфликта с
царём Алексеем Михайловичем была арестована, лишена имения, а затем сослана в
Пафнутьево-Боровский монастырь и заточена в монастырскую тюрьму, в которой
погибла от голода. Почитается старообрядческой церковью как святая.
Дочь окольничего Прокофия Фёдоровича Соковнина. В 17 лет вышла замуж за Глеба Ивановича Морозова, представителя рода Морозовых, родственников правящей семьи Романовых, царского спальника и дядьку царевича. Брат Глеба Ивановича, Борис Иванович Морозов, владелец огромного состояния, умер бездетным в 1662 году, оставив наследство Глебу Морозову. Вскоре умирает и Глеб Иванович и совокупное состояние обоих братьев номинально достаётся малолетнему сыну Глеба и Феодосии Морозовых — Ивану Глебовичу. При царском дворце Феодосия занимала чин верховой боярыни, была приближённой царя Алексея Михайловича. По воспоминаниям современников «Дома прислуживало ей человек с триста. Крестьян было 8000; другов и сродников множество много; ездила она в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей с гремячими цепями; за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто, оберегая ее честь и здоровье». Боярыня Морозова была противницей реформ патриарха Никона, тесно общалась с апологетом старообрядчества — протопопом Аввакумом. Феодосия Морозова занималась благотворительностью, принимала у себя в доме странников, нищих и юродивых. Оставшись в тридцать лет вдовой, она «усмиряла плоть», нося власяницу. Царь Алексей Михайлович, всецело поддерживающий церковные реформы, пытался повлиять на боярыню через её родственников и окружение. Под предлогом болезни она 22 января (1 февраля) 1671 года отказалась от участия в свадьбе царя Алексея Михайловича и Натальи Нарышкиной.  — Тяжко ей будет тягаться со мной. Одному из нас придется уступить… … Почуяв беду, старица Меланья и монашки, наполнявшие дом Морозовой, скрылись. Только Евдокия Урусова и жена стрелецкого полковника Мария Данилова навещали опальную боярыню. Ночью 14 ноября 1671 года к ней в дом пришел чудовский архимандрит Иоаким. Он приказал своим подручным держать Морозову и Урусову под домашним арестом и наложить на них кандалы. Вскоре была арестована и Данилова. Трех женщин допрашивали и уговаривали, заточали в монастырь и снова привозили. в Москву. Их пытали на Ямском дворе. Их вздергивали на дыбу, бросали полунагими в снег, били плетьми. И все-таки, проезжая на дровнях по улицам Москвы, Морозова поднимала кверху окованную гремучей цепью руку с двумя вытянутыми перстами. Народ московский волновался и жалел бедную женщину. Вдобавок Морозову постигло большое горе. Разлученный с матерью, ее единственный сын Иван разболелся с тоски. Царь прислал к своему юному стольнику лекаря, но, как писал автор жития Морозовой, «они его так улечили, что в малых днях к гробу предаша». В 1674 году патриархом стал суровый и ревностный вояка Иоаким, когда-то сказавший царю, что для него свято лишь слово начальников. «Ревя как медведь», он просил царя разрешить ему сжечь мятежницу. На Болоте уже готовили костер, но воспротивились бояре… В России было всего шестнадцать родов, представители которых занимали боярские должности, минуя меньшие чины, — Воротынские, Черкасские, Трубецкие, Голицыны, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы, Хованские, Шереметевы, Морозовы и Урусовы. И они отказались предать сожжению двух знатных женщин. После трех дней пыток Морозову отвезли в Новодевичий монастырь. За нее вступилась сестра царя Ирина Михайловна, которая в свое время послала Аввакуму ризы в Тобольск. — Почто, братец, некрасиво поступаешь и вдову бедную помыкаешь с места на место? Нехорошо, братец! Достойно было бы помнить заслуги Бориса и Глеба. Но царь отказывался вспоминать заслуги Морозовых. Начав преследовать подругу покойной жены, он уже не мог остановиться и приказал отправить всех трех женщин в Боровск, где некогда сидел и Аввакум. … Патриарх Иоаким был безжалостен. Он прислал в Боровск дьяка Кузмищева, который приказал вырыть в земле глубокую яму и посадить туда узниц. В яме было холодно, сыро и темно. Женщинам не давали воды для умывания, не давали сорочек на смену. Они лежали в грязи, покрытые сплошь насекомыми. Иногда им бросали в яму несколько сухариков и подолгу не давали пить. Первой умерла на руках у сестры Евдокия Урусова. Через несколько недель умирающая от голода Феодосья Морозова попросила стражника: — Помилуй меня, дай калачика. — Ни, госпожа, — сказал стрелец, — боюся. — Сухарика… — Не смею. Последняя ее просьба была вымыть сорочку, чтобы достойно встретить смерть. Плача сам, стражник постирал сорочку в реке. А еще через несколько недель умерла и Мария Данилова. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |