Сегодня
12 июля родился Генри Дэ́вид То́ро (12 июля 1817, Конкорд, штат Массачусетс, США —
6 мая 1862, там же) — американский писатель, мыслитель, натуралист, общественный
деятель.
  Удивительный
человек (они к счастью бывают в истории человечества, не скажу что много, но бывают). Своего
рода Диоген XIX века. Такой же мудрый и такой же ироничный и язвительный. Образ жизни
который они вели подходил только им. Наверное в обществе не должно быть много
Диогенов и Торо. Мысли и
идеи Генри Торо по-философски чрезвычайно
притягательны. И сразу и не поймешь где он заводит нас в тупик. А все дело наверное
в том, что движение человечества (не говорю вперед, может и назад или в сторону)
не остановить.
Мысли и цитаты из произведений Генри Торо:
Судите о своём здоровье по тому, как вы радуетесь утру и весне
Меняются не вещи; меняемся мы.
Не стоит ехать вокруг света, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре.
Книги
следует читать так же неторопливо и бережно, как они писались.
Пробовал
я и торговать, но установил, что тут требуется лет десять, чтобы пробить себе
дорогу, но тогда уж это будет прямая дорога в ад.
Если человек шагает не в ногу с остальными — это, возможно, потому,
что он слышит другого барабанщика. Пусть себе шагает под ту музыку, которая
звучит для него, какой бы она ни была.
Моды
создаются праздными богачами, а толпа прилежно им следует.
Обрядите
пугало в ваше платье, а сами встаньте рядом с ним нагишом, - и люди скорее
поздороваются с пугалом, чем с вами.
Общественное
мнение далеко не такой тиран, как наше собственное. Судьба человека
определяется тем, что он сам о себе думает.
Самый
большой мой талант, это - малые потребности
На тысячу
обрывающих листья с дерева зла находится лишь один, рубящий его под корень.
Богаче всех тот, чьи радости требуют
меньше денег.
Человеку невозможно жить честно и в то
же время в достатке и уважении.
От любви есть только одно средство:
любить еще больше.
Большинство людей, даже в нашей относительно
свободной стране, по ошибке или просто по невежеству так поглощены выдуманными
заботами и лишними тяжкими трудами жизни, что не могут собирать самых лучших ее
плодов.
Большинство
людей ведут свою жизнь в тихом отчаянии.
Стереотипное,
но неосознанное отчаяние скрывается даже в том, что человечество называет
играми и увеселениями. В них нет настоящего удовольствия.
На лишние
деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за
деньги не покупается.
Я
живу в углублении свинцовой стены, в которую примешано немного колокольного металла.
Часто в минуты полдневного отдыха до меня доносится извне смутный перезвон. Это
шумят мои современники… Мне нравится точно знать, где я нахожусь, — и не шагать
в торжественной процессии на видном месте… не жить в беспокойном, нервном и
пошлом, суетном XIX веке, а спокойно… идти единственным путем, который никакая
сила не может мне преградить.
Человеку
следует быть одетым так просто, чтобы он мог найти себя в темноте; и жить так
просто, чтобы быть готовым, если неприятель возьмёт город, уйти оттуда, подобно
древнему философу.
Ни один человек никогда не терял в моих глазах из-за заплаты на
одежде; а между тем люди больше хлопочут о модном, или хотя бы чистом и
незаплатанном платье, чем о чистой совести. А ведь даже незаплатанная прореха
не обличает в человеке никаких пороков, кроме разве непрактичности. Я иногда
испытываю своих знакомых такими вопросами: согласились ли бы они на заплату или
просто пару лишних швов на колене?
Большинство, по-видимому,
считает, что это значило бы загубить свою будущность. Им легче было бы ковылять
в город со сломанной ногой, чем с разорванной штаниной.
Когда я
пытаюсь заказать себе одежду определенного фасона, портниха важно говорит мне:
"Таких сейчас никто не носит", не уточняя, кто не носит, и словно
повторяя слова авторитета, безличного как Рок. Мне трудно заказать себе то, что
мне надо, потому что она просто не верит, что я говорю всерьез и действительно
могу быть так неблагоразумен. Услышав ее торжественную фразу, я погружаюсь в
раздумье, повторяя про себя каждое слово в отдельности, пытаясь добраться до сущности
и уяснить себе, кем мне приходятся эти _Никто_ и почему они так авторитетны в
вопросе, столь близко меня касающемся. И мне хочется ответить ей так же
торжественно и таинственно, не уточняя, кто такие "никто": "Да,
действительно, до недавних пор никто не носил, но сейчас начали".
...- тот,
кто едет один, может выехать хоть сегодня, а тот, кто берет с собой спутника,
должен ждать, пока он будет готов, и они еще очень не скоро пустятся в путь.
Непрестанная тревога и напряжение, в котором живут иные люди, - это
род неизлечимой болезни. Нам внушают преувеличенное понятие о важности нашей
работы, а между тем, как много мы оставляем несделанным! А что, если бы мы
захворали? Мы вечно настороже! Мы полны решимости не жить верой, если этого
можно избежать; прожив весь день в тревоге, мы на ночь нехотя читаем молитвы и
вверяем себя неизвестности. Уж очень "основательно" приходится нам
жить; мы чтим наш образ жизни и отрицаем возможность перемен. Иначе нельзя,
говорим мы, а между тем способов жить существует столько же, сколько можно
провести радиусов из одного центра.
Никогда не поздно отказаться от предрассудков. Нельзя принимать на
веру, без доказательств, никакой образ мыслей или действий, как бы древен он ни
был. То, что сегодня повторяет каждый, или с чем он молча соглашается, завтра
может оказаться ложью, дымом мнений, по ошибке принятым за благодатную тучу,
несущую на поля плодоносный дождь. Многое из того, что старики считают
невозможным, вы пробуете сделать - и оно оказывается возможным. Старому
поколению - старые дела, а новому - новые.
Старость годится в наставники
не больше, если не меньше, чем юность, - она не столькому научилась, сколько
утратила. Я не уверен, что даже мудрейший из людей, прожив жизнь, постиг
что-либо, обладающее абсолютной истинностью. В сущности, старики не могут дать
молодым подлинно ценных советов; для этого их опыт был слишком ограничен, а
жизнь сложилась слишком неудачно; но это они объясняют личными причинами; к
тому же, наперекор их опыту, у них могли сохраниться остатки веры, и они просто
менее молоды, чем были. Я прожил на нашей планете 30 лет и еще не слыхал от
старших ни одного ценного или даже серьезного совета. Они не сказали мне - и
вероятно не могут сказать - ничего, что мне годилось бы. Передо мной жизнь -
опыт, почти неиспробованный мной, но мне мало проку от того, что они его
проделали. Если у меня есть какой-то собственный, ценный для меня опыт, я знаю
наверняка, что мои наставники об этом не говорили.
Можно внимать вдохновенным голосам, доносящимся с небес, а можно
слушать гнусные и набившие оскомину сплетни, пересказываемые за стойкой бара,
или факты, раскрывающиеся в полицейском суде. Наше ухо способно воспринимать и
то, и другое... Нужно относиться к своему уму (то есть к самому себе) как к
невинному и бесхитростному ребенку, чьим наставником мы являемся, и тщательно
отбирать те факты и тех людей, с которыми мы его знакомим.
Самая
простота и обнаженность жизни первобытного человека имела по крайней мере то
преимущество, что он был только гостем природы.Подкрепившись пищей и сном, он
был готов продолжать странствие. Он жил в легком шатре и то шагал по долине, то
пересекал равнину, то взбирался на вершины гор. А сейчас, увы! люди стали
орудиями своих орудий. Человек, срывавший плоды, чтобы утолить голод, стал
фермером, а тот, кто укрывался под сенью дерева, - домовладельцем. Мы теперь не
останавливаемся на краткий ночлег, мы осели на земле и позабыли о небе. Мы
восприняли христианство лишь как улучшенное _землеустройство_. На этом свете мы
выстроили себе фамильный особняк, а для того света - фамильный склеп.
Некоторые
проявляют заботу о бедняках тем, что дают им работу на кухне. Не проявят ли они
больше истинной доброты, если потрудятся там сами?
Большинство
людей научаются читать лишь для удобства, как учится считать ради записи
расходов и чтобы их не обсчитали. Но о чтении как благородном духовном
упражнении они почти не имеют понятия, а между тем только это и есть чтение в
высоком смысле слова, - не то, что сладко баюкает нас, усыпляя высокие чувства,
а то, к чему приходится тянуться на цыпочках, чему мы посвящаем лучшие часы
бодрствования
Людское
общество обычно чересчур доступно. Мы встречаемся слишком часто, не успевая
приобрести друг для друга новой ценности… Чтобы сделать терпимыми эти частые
встречи, нам пришлось договориться о некоторых правилах, именуемых приличиями и
этикетом, которые не дают нам вступить в бой.
Но люди
заблуждаются. Лучшую часть своей души они запахивают в землю на удобрение.
Судьба, называемая обычно необходимостью, вынуждает их всю жизнь копить
сокровища, которые, как сказано в одной старой книге, моль и ржа истребляют, и
воры подкапывают и крадут. Это - жизнь дураков, и они это обнаруживают в конце
пути, а иной раз и раньше.
Обложка издания главной книги Генри Торо в серии "Литературные памятники" Скачать книгу Г. Д.
Торо - Уолден или Жизнь в лесу вы можете - ЗДЕСЬ
Биография
Генри Торо родился в Конкорде, штат
Массачусетс. В 1837 году окончил Гарвардский университет. Под влиянием Р. У.
Эмерсона он воспринял идеи трансцендентализма, заключавшиеся в критике
современной цивилизации и возврат к природе в духе Ж.-Ж. Руссо.
В
1845—1847 годах Торо жил в построенной им самим хижине на берегу Уолденского
пруда (недалеко от Конкорда), самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым
для жизни. Этот эксперимент по уединению от общества он описал в книге «Уолден,
или Жизнь в лесу» (1854).
Г. Д.
Торо активно участвовал в общественной жизни. Так, в 1846 году в знак протеста
по отношению к войне США против Мексики он демонстративно отказался платить
налоги, за что был на короткое время заключён в тюрьму. Торо отстаивал права
негров. В качестве средства борьбы он предлагал индивидуальное ненасильственное
сопротивление общественному злу. Его эссе «О долге гражданского неповиновения»
(1849) оказало влияние на Л. Н. Толстого, М. Ганди и М. Л. Кинга. В Бостоне в
1850-е годы существовал «Кружок Паркера», объединявший решительных сторонников
освобождения негров. В него, помимо Теодора Паркера, входили Торо и многие
друзья последнего — Р. У. Эмерсон, А. Б. Олкотт, У. Чаннинг.
Кроме
того, Торо был натуралистом и выступал за охрану природы. Он стал одним из
первых в США приверженцев теории эволюции Ч. Р. Дарвина. Генри
Дэвид Торо скончался в Конкорде от туберкулёза.
|
