Главная » 2012 Ноябрь 9 » 28 октября родился Ивлин Во
17:49 28 октября родился Ивлин Во |
28 октября родился Ивлин Артур Сент-Джон Во (28 октября 1903, Лондон — 10
апреля 1966, Сомерсет) — знаменитый английский писатель ХХ века. Цитаты из
произведений Ивлина Во, как и сами произведения слегка ироничны, полны
тонко подмеченных нюансов психологии человека:
Написать роман может каждый,
если дать ему шесть недель времени, ручку, бумагу и убрать телефон и жену.
- Но ты нашла то, что искала?
- Я примирилась с тем, что нашла. Ведь это то
же самое?
- Для большинства людей — да. Но ты, мне
кажется, хотела большего.
Знать и любить другого человека
- в этом и есть корень всякой мудрости.
По убеждению мистера Пинфолда,
большинство пишущих беременны всего одной-двумя книгами, а все дальнейшее это
профессиональное надувательство.
Мы любим своих друзей
не за то, что нам интересно с ними, а за то, что им интересно с нами.
Сегодня в 12.45. было
замечено, как кто-то из пассажиров выбросил за борт плетёное кресло. Если
подобным образом предполагалось выразить недовольство, капитан желал бы иметь
возможность поправить положение.
Бог вовсе не должен
страдать из - за тупости своего священника.
Брак - единственное
приключение, доступное робким.
Короли знают о делах своих
министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен.
— Чарльз, по-моему, ты
нисколько не переменился.
— Да, к сожалению.
— Ты хотел бы перемениться?
— Только в этом и проявляется жизнь.
Другие нации «используют силу»;
мы, британцы, «демонстрируем мощь».
А может быть, это мой личный
уговор с богом, что, если я откажусь вот от этого, чего так хочу, потом, как бы
плоха я ни была, он под конец все же не отвернется от меня…
Я полагаю, сэр, что вы будете
классным наставником. Именно такова судьба джентльменов, изгнанных из школы за
недостойное поведение.
Бог не на стороне больших
батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Мне иногда кажется, что империя
похожа на ветхое судно: открывается течь в одном месте, ее законопачивают,
выкачивают воду и совсем уже собираются отплыть, как течь появляется где-то
еще.
— Ведь Мудрость и Мир нельзя
призвать, когда захочешь, построить для них дома и запереть их там .Они же
существуют не сами по себе, а в людях, верно?
Я видела пьяниц и раньше.
Худшее в них — это лживость. Любовь к правде утрачивается прежде всего
остального.
...Не очень-то много сейчас
говорят о надежде, правда? О вере- сколько угодно, о любви - пожалуйста. А про
надежду забыли. Нынче в мире есть только одно зло - безнадежность.
— Но твои вопросы — «Когда?
Где? Откуда известно?» — это же детские вопросы.
— Вот потому-то твоя религия,.. мне и не
подходит. Если я когда-нибудь найду себе наставника в вере, то это будет такой
наставник, который обращался бы к детям.
— Увы, это не в духе времени. Мы живем в очень
древнем мире. Мы слишком много знаем. Чтобы ответить на твои вопросы, нам надо
было бы все забыть и заново родиться.
- Если бы молодость знала.
- Если бы старость могла.
...Когда люди несчастны, их
норовят избегать.
В оправдание всех этих людей
следует напомнить, что никто из них ещё не обедал.
Надменность – решимость
разговаривать с миром на своём собственном языке.
… Города – это место ссылки,
где несчастные изгнанники должны собираться, чтобы зарабатывать на хлеб
вредными для здоровья и противными человеческой природе способами.
История молодой жизни не будет
правдивой, если в ней не найдут отражения тоска по детским понятиям о добре и
зле, угрызения совести и решимость исправиться, черные часы, которые, как зеро
на рулетке, выпадают с грубо предсказуемой регулярностью.
Хорошо бы всюду, где был
счастлив, зарывать в землю что-нибудь ценное, а потом, в старости, когда
станешь безобразным и жалким, возвращаться, откапывать и вспоминать.
— У него великая воля к жизни,
правда?
— Вы это так определяете? Я бы сказал —
великий страх смерти.
— А разве есть разница?
— О да, конечно. Ведь страх не придает ему
сил. Он его истощает.
Невозможно быть святым, не
страдая.
Медицина научила меня одному:
никогда не пророчествовать.
Иногда я чувствую словно
прошлое и будущее так теснят нас с обеих сторон, что для настоящего совершенно
не остается места.
Беда современного образования в
том, что оно маскирует истинные размеры человеческого невежества. С людьми
старше пятидесяти мы точно знаем, чему их учили, а чему нет. Но молодые люди
снаружи все такие образованные, такие знающие, и, только когда эта тонкая корка
знания прорывается, видишь под нею глубокие провалы, о существовании которых
даже не подозревал.
- Мне как-то не верится, … что
люди влюблялись бы и женились, если б им не внушали, что так надо. Любовь как
заграница. Никто бы не стремился туда, если б не было известно, что существуют
другие страны.
Ты стоишь в почетном карауле
над своей печалью.
Просто он не весь человек, а
только некоторые свойства человека, развитые до самостоятельных размеров, а
остального в нем нет, и все.
«Реалии жизни» нельзя усвоить с
чужих слов...
Позади осталось — что? Юность?
Отрочество? Романтика? Некое свойственное им волшебство, «Учебник юного мага»,
маленький лакированный ящичек, где рядом с обманными биллиардными шарами лежит
черная волшебная палочка, монетка, складывающаяся пополам, и цветы из перьев,
которые можно протянуть через полую свечу.
— Я расстался с иллюзией, — говорил я себе. —
Отныне я буду жить в мире трех измерений и руководствоваться моими пятью
чувствами.
С тех пор я успел убедиться, что такого мира
нет, но тогда, бросая прощальный взгляд на скрывающийся за поворотом аллеи дом,
я думал, что мир этот не надо даже искать, что он обступит меня со всех сторон,
стоит лишь выехать на шоссе.
Когда так страстно ненавидят,
это значит, что ненавидят что-то в себе самих.
По-настоящему оценить красоту
мира можно, только пытаясь изобразить ее.
Войны в наши дни начинаются не
потому, что они кому-то нужны. Мы все жаждем мира и заполняем газеты
конференциями по разоружению и арбитражу, но весь наш мировой порядок сверху
донизу неустойчив, и скоро мы все, не переставая кричать о наших мирных
устремлениях, опять ринемся навстречу гибели.
Людям сейчас недостаточно жить
кое-как, со дня на день… Они не хотят довольствоваться малым. Мой наставник
когда-то говаривал: «Если что-нибудь вообще стоит делать, так стоит делать это
хорошо». Моя церковь проповедует то же самое уже несколько веков, пусть не
этими словами. А нынешняя молодежь подходит к делу с другой стороны, и, как
знать, может быть, она и права. Молодые говорят: «Если что-нибудь не стоит
делать хорошо, так вообще не стоит этого делать». Это сильно затрудняет им
жизнь.
Блаженная лень молодости! Как
неповторима она и как важна. И как быстро, как невозвратимо проходит!
Увлечения, благородные порывы, иллюзии, разочарования — эти признанные атрибуты
юности остаются с нами в течение всей жизни. Из них составляется самая жизнь;
но блаженное ничегонеделание — отдохновение еще не натруженных жил,
огражденного, внутрь себя обращенного ума — принадлежит только юности и умирает
вместе с ней. …быть может, самое райское блаженство имеет нечто общее с этим
земным состоянием...
Обидно, что двое таких богатых
людей влюблены друг в друга. Сколько денег зря пропадает!
Когда видишь человека сорок
лет, трудно припомнить, каким он был в тот или иной период.
— … Не можете же вы всерьёз
верить во всё это?
— Во что?
— Ну, вот в Рождество, и звезду, и волхвов, и
быка с ослом.
— Нет, отчего же, я верю. По-моему это
красиво.
— Но нельзя же верить во что-то просто потому,
что это красиво.
— Но я именно так и верю.
Она рассказывала мне позднее,
что взяла меня на заметку: так, разыскивая на полке нужную книгу, замечаешь
вдруг другую, берешь в руки, открываешь и говоришь себе: «Эту мне тоже надо
будет как-нибудь прочесть», — но пока что ставишь на место и продолжаешь
поиски.
— Видел вас вчера вечером за
капитанским столом, — сказал он. — Со всеми важными птицами.
— Очень скучные это птицы.
— Если хотите знать, важные птицы всегда
скучные.
Только потеряв всякий
интерес к будущему, человек созревает для написания автобиографии.
– Вера!
– Здесь, миссис Оранг.
– Любовь!
– Здесь, миссис Оранг.
– Стойкость!
– Здесь, миссис Оранг.
– Непорочность… Где Непорочность?
– Непорочность плохо себя чувствует, миссис
Оранг. Она ушла в каюту.
– От этой девчонки больше забот, чем толку.
Чуть нужно заняться вещами, как она чувствует себя плохо. Остальные все здесь?
Кротость, Оглядка, Доброта, Праведная Обида, Справедливость, Святая Тревога?
Будучи настроен утопиться
серьёзно, я не взял с собой полотенца.
- А вы бедный?
- Да, очень бедный.
- Такой бедный, что можете называть всех
потаскухами?
- Да, такой.
- ...а я двинулся в
художественную галерею. Там имеется пара выдающихся работ Ноэля Патона.
- Ничего не смыслю в живописи.
- Так же как и Ноэль Патон. И в этом его
главное достоинство.
Надеюсь, наш пастор вам
понравится. Вообще-то он человек неважный. Но у него есть автомобиль, это
удобно.
Судья Скимп спал, уронив седины
в пепельницу.
Биография
Ивлин Во родился в Лондоне и
был вторым сыном известного редактора, издателя и эссеиста Артура Во. Он
воспитывался в среде верхушки среднего класса в богатом районе Лондона Хэмпстед,
где он посещал школу. Его старший брат Алек Во (1898—1981) также стал писателем.
Как и отец, он получил образование в привилегированной частной школе Шербон, но
Алеку было предложено оставить школу перед окончанием, когда он опубликовал
спорный роман «The Loom of Youth», в котором затронул вопрос гомосексуальных
отношений между студентами и который был признан опасным для репутации школы
Шербон. В связи с этим заведение отказалось принимать Ивлина, и отец отправил
его в колледж в Лансинг, мужскую привилегированную частную школу, менее
престижное заведение со строгой репутацией, относящееся к Высокой церкви,
одному из ответвлений Англиканской церкви. Это обстоятельство терзало Ивлина
всю оставшуюся жизнь и, возможно, именно оно повлияло на его интерес к религии,
хотя несмотря на Лансинг он потерял детскую веру и стал агностиком (агно́стик —
это человек, отказавшийся от связанной с богами веры и убеждённый в том, что
первичное начало вещей неизвестно, так как не может быть познано).
После окончания Лансинга он
поступил в Харфорд Колледж Оксфорда, где изучал историю. Там Во пренебрегал научной
работой и был больше известен своими художественными и литературными
произведениями. Он участвовал в общественной жизни вместе с эстетствующей
молодежью, представителями британской аристократии и высших классов. Его
общественная жизнь в Оксфорде позже обеспечит фон для некоторых наиболее
характерных его произведений. Вероятно, у него были гомосексуальные отношения в
студенческие годы, но точно это не доказано. (В дневнике Во в ретроспективе
обращается к «моей первой гомосексуальной любви».)
Результаты заключительных
экзаменов квалифицировали Во как специалиста третьей степени. У него не было
возможности остаться на дополнительный семестр, который ему требовался, и он
покинул Оксфорд в 1924 году без получения степени. В 1925 году он преподавал в
частной школе в Уэльсе. В автобиографии Во утверждает, что пытался совершить
самоубийство в это время, плавая в море, но повернул назад, будучи ужален
медузой. Позже он был уволен с другого преподавательского поста за попытку
соблазнить экономку. Отцу он скажет, что был уволен за пьянство.
Вскоре Во был отдан в учение
краснодеревщику и в дальнейшем интересовался интарсией (вид
декоративно-прикладного искусства, инкрустация, выполняемая деревом по дереву).
Также он работал журналистом до публикации в 1928 году его первого романа
«Упадок и разрушение». Другие последовавшие за этим романы об английских
«беспутных юнцах» были приняты и критиками, и общественностью.
В 1928 году Ивлин Во женился на
Ивлин Флоренс Маргарет Винфред Гарднер, самой младшей дочери лорда Бургклэр и
Леди Винфред Герберт. Друзья называли их «Ивлин-он» и «Ивлин-она». Брак
оказался кратким и несчастливым. Измены «Ивлин-она» стали фоном для романа
«Пригоршня праха», и «Ивлин-он» не приложил больших усилий, чтобы сделать её
счастливой, предпочитая проводить большую часть времени отдельно. Развод
последовал в 1930 году.
В 1930 году, во время работы
над вторым романом «Мерзкая плоть» Во перешёл в католичество, и после того как
его предыдущий брак был аннулирован церковью, в 1936 году он женился вторично на
Лауре Герберт, католичке, дочери Обри Герберта и кузине его первой жены (обе
они был внучками Генри Герберта, четвертого графа Карнарвона). Брак оказался
удачным и продолжался до конца его жизни. У Ивлина и Лауры было семеро детей,
один ребёнок (дочь Мари) умер в младенчестве. Сын Оберон, названный в честь
брата Лауры, пошел по стопам отца и стал писателем и журналистом.
Во время Второй мировой войны
Во служил в морской пехоте и в десантно-диверсионных частях, получил звание
капитана, со специальным заданием побывал в Югославии в 1944 году.
Во известен своими
сатирическими романами «Упадок и разрушение» (1928), «Мерзкая плоть» (1930),
«Пригоршня праха» (1934), «Незабвенная» (1947), в которых присутствуют
свойственные автору элементы «чёрного» юмора. Популярны его серьёзные работы,
такие как «Возвращение в Брайдсхед» (1945)( по
которому был снят очень популярный английский сериал ,доступный в Интернете) и
трилогия «Меч почета» («Люди при оружии» (1952), «Офицеры
и джентльмены» (1955), «Безоговорочная капитуляция» (1961)), в которых
ясно прослеживается католический фон.
Во многих своих произведениях
Ивлин Во обращается к британской аристократии и высшему обществу, порой жестоко
их высмеивая. Кроме того, он автор многих рассказов, трёх биографий, и первого
тома незаконченной автобиографии. Его письма путешествия и его обширные
дневники и корреспонденция также были изданы.
Работы Ивлина Во известны среди
читающей публики, и по сей день им широко восхищаются как юмористом и
признанным стилистом прозы.
Герои произведений Ивлина Во —
это череда карикатурных, порой гротескных, граничащих с абсурдностью портретов
«джентльменов» современной ему Англии, от позёров, бездельников, пустомель,
мошенников и пройдох до вызывающих сочувственную улыбку истинно порядочных простаков,
неизменно пользующихся расположением и симпатиями автора.
|
|
|
| Всего комментариев: 0 | |