18 октября
 
Любви как известно все возрасты и, можно прибавить, все нации покорны. Иллюстрация этому, забавный эпизод из книги неутомимого путешественника Николая Михайловича Пржевальского «Монголия и страна тангутов». И еще, в этом эпизоде, об удивительном сребролюбии верхов, во все времена и во всех народов. 

 
** 
Итак отрывок из книги Пржевальского «Монголия и страна тангутов».
Встретившие теперь нас чиновники тотчас же заговорили о подарках, рассказывали, с каким нетерпением ждут их князья, и просили меня отправить эти подарки вперед. Я согласился на такое предложение и послал: старому князю -большой двухсторонний плэд и револьвер; старшему сыну - такой же плэд и микроскоп; гыгену и Сия - по скорострельному пистолету системы Remington с тысячью готовых патронов. Хотя дело было вечером, но, получив подарки, один из чиновников тотчас же уехал вперед, а другой остался с нами. 
 26 мая мы пришли в Дынь-юань-ин и поместились в заранее приготовленной для нас фанзе. По обыкновению от любопытных не было ни минуты покоя, так что мы наконец привязали в дверях своего жилища нашего злого Карзу, и это оказалось очень действительным средством против нахальства зевак. 
 В тот же день вечером мы виделись с своими приятелями - гыгеном и Сия. Мой мундир Генерального штаба, который я теперь нарочно захватил из Пекина, произвел на молодых князей большое впечатление, и они рассматривали его до малейших подробностей. Теперь еще более подтвердилось мнение, что я, вероятно, очень важный чиновник, доверенное лицо самого государя. Об этом меня постоянно спрашивали алашаньские князья в прошедшем году, но теперь, видя на мне блестящий мундир, окончательно убедились в своих догадках. С этих пор я прослыл за "царского чиновника" и с таким титулом совершил все остальное путешествие. Я сам нисколько не старался разрушить подобное мнение о своей важности; для меня оно было отчасти на руку, так как объясняло цель нашего путешествия. С этих пор местные жители везде стали говорить, что цаган-хан [русский белый царь] прислал в их сторону своего чиновника для того, чтобы он видел здешних людей и природу собственными глазами и по возвращении на родину рассказал обо всем этом своему государю. 
С раннего утра следующего дня к нам начали являться Сорджи и другие поверенные князя и его сыновей, чтобы посмотреть и закупить привезенные нами товары, которые князья просили никому не продавать, кроме них. Началась прескучная процедура торговли. Один лама брал на показ микроскоп, другой стереоскоп, третий мыло или иголки, четвертый сукно и так далее; все это возвращалось одним доверенным,бралось другим и наоборот. Совершенно противоположно прошедшему году алашаньские князья оказались далеко не так падки на покупки, несмотря на то, что цены в нынешнем году мы назначили гораздо ниже прошлогодних. Одни только   стереоскопы с картинками соблазнительного свойства чрезвычайно понравились старому князю, и он тотчас же купил все наличные дюжины этих фотографий. Азарт князя дошел до того, что он через своего адъютанта спрашивал: нельзя ли привезти ему из России несколько тех самых личностей, которые изображены на картинках.