Главная » 2013 Март 10 » 18 января родился Рубен Дарио
09:03 18 января родился Рубен Дарио |
18 января родился Рубен Дари́о
(настоящее имя Фéликс Рубéн Гарси́a Сармьéнто; 18 января 1867 — 6 февраля
1916) — первый всемирно известный латиноамериканский поэт.  Рубен Дарио — выдающийся мастер поэтической формы. Не только для испанской Америки, но и для Испании он стал первым представителем
поэтического модернизма. Его поэтическим принципом стал лозунг Верлена «музыка
прежде всего».
**
Из поэзии Рубена Дарио:
*
Раковина
Посвящается Антонио Мачадо
Я отыскал ее на берегу морском;
она из золота, покрыта жемчугами;
Европа влажными брала ее руками,
плывя наедине с божественным быком.
Я с силой дунул в щель, и, словно дальний гром,
раскат морской трубы возник над берегами,
и полился рассказ, не меркнущий веками,
пропитанный насквозь морями и песком.
Светилам по душе пришлась мечта Язона,
и ветры горькие ветрил вздували лоно
на "Арго"-корабле; вдыхая ту же соль,
я слышу голос бурь и ропщущие волны,
и незнакомый звон, и ветер, тайны полный...
(Живого сердца стук, живого сердца боль.)
(Перевод О. Савича)
** Vesper
Vesper - вечер, вечерняя звезда (лат.).
Покой, покой... И, причастившись тайн
вечерних, город золотой безмолвен.
Похож на дароносицу собор,
сплетаются лазурной вязью волны,
как в требнике заглавных букв узор,
а паруса рыбачьи треугольны
и белизной подчеркнутой своей
слепят глаза и режут их до боли,
и даль полна призывом: "Одиссей!" -
в нем запах трав и горький привкус соли.
(Перевод Э. Линецкой)
** О, если горький сфинкс твоей души
привлек твой взор — не жди себе спасенья!
Пытать богов о тайном не спеши:
их только два — Незнанье и Забвенье.
И то, что ветру шелестит листва,
что зверь невольно воплотит в движенье,
мы облекаем в мысли и слова.
Различна только форма выраженья.
(Перевод М. Квятковской)
** Цыганочка
Чудесно
плясала! Из черных зрачков
живые
алмазные искры летели;
так пляшут в
новеллах у дона Мигеля
гитаны на
рынках больших городов.
И каждый
цветок был взорваться готов
из тех, что
над смуглым челом пламенели;
и эта головка
на бронзовом теле
напомнила
время бродячих шатров...
Взлетало
фанданго, и пахла гвоздика;
о празднике
жизни бесстрашной и дикой
гитарные
струны вели разговор;
и женщина, в
танце пьянея от страсти,
поймала,
смеясь, на цыганское счастье
из рук
живописца в корсаж луидор.
(Перевод Аллы Шараповой)
** AMO, AMAS (Я люблю, ты любишь - лат.)
Любить всегда, любить всем существом,
любить
любовью, небом и землей,
ночною тенью,
солнечным теплом,
любить всей
мыслью, всей душой.
Когда же
станет дальше бесполезным
тяжелый путь
по жизни крутизне -
любить
зажженную любовью бездну,
сгореть самим
в горящем в нас огне!
Перевод Инны Тыняновой
** В
тропиках
Веселая и ясная пора.
Я глубоко вдыхаю воздух горный.
Собаки лают, хнычет детвора,
и пышная красавица с утра
у камня перемалывает зерна.
По тропке парень поднялся с мешком -
из тех, кто чинит, плотничает, строит;
другой, в сандалях, бродит за холмом,
теленка ищет в лозняке густом,
потом корову у корраля доит.
А девушка, слегка потупив взор,
с зерном толченым к очагу подходит;
меж тем пастух, пригожий парень с гор,
на край точила положив топор,
влюбленных глаз с красавицы не сводит.
А за холмами облаков гряда
и сочная зеленая лощина -
там щиплют траву тучные стада,
да жук мелькнет меж стеблей иногда,
то золотой, то черный, то карминный.
Я слышу звук пастушьего рожка,
несутся вдаль мелодии простые;
толкутся разноцветные бока:
пастух погнал с коровами быка -
на белой морде пятна золотые.
А девушка меж тем сбивалкой бьет
и пенистый напиток шоколадный,
надежд полна, в большую чашку льет,
и тоста мне отведать подает -
а я его проглатываю жадно.
(Перевод А. Шараповой)
** Вариации
Ты здесь, со
мной, и вновь в твоем дыханье
я чую
воскурений древний дым,
я слышу лиру,
и в воспоминанье
опять встают
Париж, Афины, Рим.
Дыши в лицо,
пусть кружат роем пчелы,
сбирая с
кубков олимпийских дань,
полны нектара
греческие долы,
и Вакх,
проснувшись, будит смехом рань.
Он будит утро
золотой Эллады,
сжимая тирс,
увенчанный плющом,
и славят бога
пляскою менады,
дразня зубами
и карминным ртом.
Вакханки
славят бога, тают росы
вокруг
костра, рассвет жемчужно-сер,
и от огня
румяней рдеют розы
на пестрых
шкурах бархатных пантер.
Ликуй, моя
смешливая подруга!
Твой смех –
вино и лирные лады,
у Термина он
треплет ветром юга
кудель
длинноволосой бороды.
Взгляни, как
в роще бродит Артемида,
сквозя меж
листьев снежной наготой,
как ищет там
Адониса Киприда,
с сестрою
споря нежной белизной.
Она как роза
на стебле, и нарды
в себя
вбирают пряный аромат,
за нею мчатся
свитой леопарды,
за ней
голубки белые летят...
** Ты любишь греков? Ну, а я влюбленно
смотрю в
таинственную даль веков,
ищу галантных
празднеств мирт зеленый,
страну Буше
из музыки и снов.
Там по аллеям
шествуют аббаты,
шепча
маркизам что-то на ушко,
и о любви
беспечные Сократы
беседуют лукаво
и легко.
Там, в
изумрудных зарослях порея,
смеется нимфа
уж который год
с цветком
аканта, мрамором белея,
и надпись
Бомарше на ней живет.
Да, я люблю
Элладу, но другую,
причесанную
на французский лад,
парижскую
нескромницу, живую,
чей резвый ум
на игры тороват.
Как хороша в
цветах, со станом узким
богиня
Клодиона! Лишь со мной
она лопочет
тихо по-французски,
смущая слух
веселой болтовней.
Без
размышлений за Верлена разом
Платона и
Софокла б я отдал!
В Париже
царствуют Любовь и Разум,
а Янус власть
отныне потерял.
Прюдомы и Оме
– тупы и грубы,
что мне до
них, когда Киприда есть,
и я тебя
целую крепко в губы и глаз не в
силах от тебя отвесть...
** Играет мандолина, звуки, плача,
влетают в
флорентийское окно...
Ты хочешь,
как Панфило у Бокаччо,
тянуть
глотками красное вино,
шутя, внимать
соленым разговорам
поэтов и
художников? Смотри,
как сладко
слушать ветреным сеньорам
о шалостях
Амура до зари.
** Тебе милей
Германии просторы?
Песнь
соловья, луны белесый свет?
Ты будешь
Гретхен, чьи лазурны взоры, –
навеки ими
ранен твой поэт.
И ночью,
волнами волос белея
в лучах
сребристых, на крутой скале,
красавица
русалка Лорелея
нам пропоет в
сырой туманной мгле.
И Лоэнгрин
предстанет перед нами
под хмурым
сводом северных небес,
и лебедь, по
воде плеща крылами,
напомнит
формой шеи букву "S".
Вот Генрих
Гейне; слышишь, как в дремоте
о берег
трется синеглазый Рейн,
и, с
белокурой гривой, юный Гете
пьет чудо лоз
тевтонских – мозельвейн...
** Тебя манят
земли испанской дали,
край золота и
пурпурных цветов,
любовь
гвоздик, чьи лепестки вобрали
пылающую
кровь шальных быков?
Тебе цветок
цыган ночами снится?
В нем
андалузский сок любви живой, –
его дыханье
отдает корицей,
а цвет –
багрянец раны ножевой.
(Переводы Геннадия Шмакова)
Осенние
стихи
Даже дума моя о тебе, словно запах цветка,
драгоценна;
взор твой, темный от нежности, нехотя сводит с ума;
под твоими босыми ногами еще не растаяла пена,
и улыбкой твоей улыбается радость сама.
В том и прелесть летучей любви, что ее обаяние
кратко,
равный срок назначает и счастью она, и тоске.
Час назад я чертил на снегу чье-то милое имя
украдкой,
лишь минуту назад о любви я писал на песке.
В тополиной аллее беснуются листья в последнем
веселье,
там влюбленные пары проходят, грустны и легки.
В чаше осени ясной на дне оседает туманное зелье,
в это зелье, весна, опадут твоих роз лепестки.
(Перевод М. Квятковской)
Биография
Рубен Дарио родился 18 января 1867 года в
никарагуанском городе Метапа (ныне переименованном в честь поэта в
Сьюдад-Дарио), он был первым ребёнком в семье коммерсанта Мануэля Гарсии и его
жены Розы Сармьенто. Его родители были кузенами, поэтому смогли пожениться лишь
уладив проблемы с церковью возникшие из-за близкого родства жениха и невесты.
Этот брак не был счастливым, отец Рубена страдал алкоголизмом и постоянно
посещал публичные дома, Роза не выдержала такого поведения супруга, и уже
будучи беременной, бежала.
Он был воспитан своими двоюродными бабушкой и
дедушкой, которых он считал своими настоящими родителями. Рубен почти не
общался ни со своей матерью, проживавшей со вторым мужем в Гондурасе, ни со
своим отцом, которого он даже никогда не называл отцом, а только «дядя
Мануэль».
Рубен в три года научился читать и уже скоро начал
писать свои первые стихи. Рубен публиковался в литературном журнале Леона — «El
Ensayo» и стал известен как «поэт-ребёнок».
Также он обладал феноменальной памятью и
способностью быстро и точно запоминать информацию, поэтому его неоднократно
приглашали декламировать стихи на общественных собраниях и публичных
мероприятиях.
В декабре
1881 года Рубен переехал в город Манагуа, где он продолжил свою журналистскую
карьеру. Также в этом городе он влюбился в одиннадцатилетнюю девочку Розарию
Эмелину Мурильо, на которой планировал в будущем жениться. В августе 1882 года,
Рубен отплыл в Сальвадор где был представлен поэту Хоакину Мендесу, президенту
республики Рафаэлю Зальдивару, который взял молодого писателя под своё
покровительство. Несмотря на то, что в Сальвадоре Рубен достиг неплохого успеха
и принимал активное участие в общественной жизни, он оказался в тяжёлом
финансовом положении и ко всем прочему заболел оспой, и был вынужден в октябре
1883 года, вернуться на родину.
После
возвращения, Дарио устроился работать в Государственную Библиотеку. Также
Рубен Дарио попробовал свои силы в театральном искусстве, одна из его пьес под
названием «Cada oveja…» имела большой успех у зрителей. Невзирая на это жизнь в
Манагуа стала угнетать Рубена, и по совету своих друзей 5 июня 1886 года он
отплыл в Чили. Благодаря рекомендациям, полученным в Манагуа он смог устроиться
на работу в Сантьяго, в ежедневную газету «La Época».
В Чили Дарио
жил очень трудно из-за своего неустойчивого финансового положения, кроме того
ему всё время приходилось терпеть унижения и насмешки со стороны аристократии,
презиравшей его за цвет его кожи и отсутствие изысканности и утончённости в его
манерах. Но ему всё же удалось установить дружеские отношения с некоторыми
влиятельными людьми, например с сыном тогдашнего президента Республики, поэтом
Педро Бальмаседа и поэтом Мануэлем Родригесом Мендоса. Благодаря их поддержке в
марте 1887 года Дарио издал первый сборник своих стихотворений «Abrojos» а в
июле 1888 года издал сборник «Azul…». Данная книга стала ключевой в
начавшейся в то время революции модернизма. Книга не имела оглушительного
успеха, но была очень тепло воспринята влиятельным испанским новеллистом и
литературным критиком Хуаном Валера, который в октябре 1888 года опубликовал в
ежедневной газете Мадрида «El Imparcial» два письма посвящённых Рубену Дарио, в
которых он признавал в Дарио «талантливого прозаиста и поэта». Впоследствии
данные письма были опубликованы в чилийской прессе и в других странах, и
принесли Дарио мировую известность и окончательно превратили его в культового
писателя.
Благодаря своей славе Дарио получил место
корреспондента в ежедневной газете Буэнос-Айреса
Неожиданно, правительство Никарагуа назначило его
членом делегации, посылаемой в Мадрид, в честь четырёхсотлетнего юбилея со дня
открытия Америки, что означало для Дарио осуществление его мечты о путешествие
по Европе.
14 августа 1892 года он высадился в Сантандере,
откуда продолжил путь на поезде до Мадрида. В ноябре того же года Дарио снова
вернулся в Никарагуа, где получил телеграмму из Сан-Сальвадора, извещающую о
болезни жены, которая умерла 2 января 1893 года.
В начале 1893
года, Рубен остался жить в Манагуа, где возобновил свои отношения с Розарией
Мурильо, семья которой заставила его жениться на ней. Позже Дарио завел
неграмотную испанскую любовницу, которая оставалась с ним и в более поздние
годы своей жизни. 8 апреля он уехал в Панаму, где получил известие о том, что
его друг, президент Колумбии Мигель Антонио Каро назначил его на пост почётного
консула в Буэнос-Айресе. Дарио оставил жену в Панаме и предпринял путешествие в
столицу Аргентины. Дарио ненадолго остановился в Нью-Йорке, где он познакомился
с известным кубинским поэтом Хосе Марти, а также реализовал свою юношескую
мечту о путешествии в Париж, он был представлен высшему богемному обществу. В
столице Франции он также познакомился с одним из своих любимых поэтов Полем
Верленом (возможно оказавшим самое большое влияние из всех французских поэтов
на творчество Дарио). Наконец, 13 августа 1893 года он прибыл в Буэнос-Айрес. Уезжая
от семьи, Дарио оставил жену беременной, и 26 декабря 1893 года она родила
мальчика, крещённого как Дарио Дарио .Однако через несколько недель
новорожденный умер.
Путешествовия позволяли ему писать, любить женщин и
пить вино. Это были три из преобладающих страстей в его жизни. Сегодня он
известен как величайший поэт Никарагуа и один из самых важных исторических
персон в Латинской Америке. Скандалы забылись, и Дарио стал одним из немногих
национальных героев. Умер Рубен Дарио в 49 лет ,в Леоне в 1916 году и похоронен
в кафедральном соборе города.  Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |