Главная » 2014 Ноябрь 11 » 18 февраля родился Фёдор Степун
01:14 18 февраля родился Фёдор Степун |
18
февраля родился Фёдор
Августович Степун
(18 февраля 1884, Москва — 23 февраля 1965, Мюнхен) — русский
философ, социолог, историк, литературный критик, общественно-политический
деятель, писатель. Кредо его философии истории, как он сам писал,— "Божье утверждение свободного человека как религиозной основы истории”. Эмигрировавший в Америку ученик Федора Степуна - Андрей Штаммлер, так определял позицию своего учителя: "По всему своему существу он был от головы до ног олицетворением того не очень распространенного человеческого типа, который называется русским европейцем – определение, в котором прилагательное столь же важно, как и существительное".   Интересные мысли и афоризмы Федора Степуна: Я как философ критической школы хорошо конечно понимаю, что объяснение причин не включает в себя оправдания поступков. Правда, говорят, все понять — значит все простить. Но также верно и обратное: все простить — ничего не понять. Вождь в революции может быть только ведомым на поводу у массы, на поводу у ее самых темных инстинктов. Основная проблема проституции заключается не в самом факте продажной любви, а в расторжении той внутренней связи между природной стихией пола и духовной реальностью любимого лица, которая делает эту продажность возможной. В конце концов всякое обезличение любви есть уже проституция. Стыдно сказать, что «Новый журнал», продолжение «Современных записок», расходится в количестве 800 экз. Это на эмиграцию на полмиллиона людей. Стоит журнал 2 доллара, а «Возрождение» — полтора. Выходит «Новый журнал» 4 раза в год, заплатить восемь марок за 3 месяца могут очень много и много людей, но не платят, что является признаком, отчасти, отмирания всяких духовных интересов, а отчасти все растущей денационализацией. У украинцев дело обстоит гораздо лучше. У них до сих пор процветает в Мюнхене украинский университет и хорошо расходятся все издания. Разница конечно не в том, что украинцы духовнее нас, великороссов, а в том, что они живут ненавистью к России, мы же скорее любовью к ней. И вот любовь пожертвовать не может, а ненависть жертвует. Это парадокс всей жизни XX века. Большевики ненавидели и боролись с Россией, как львы, Гитлер ненавидел Францию, Россию, да вообще всех кроме себя и поднял громадное дело, гибель которого все же не уничтожает его размеры. Я все яснее вижу, что беда в том, что зло кипит уже при 30 градусах Цельсия, а добро требует 100 градусов согревания, оттого зло и обгоняет добро. Когда же мы закипим?! Да, Вы, конечно, правы, вспоминая слова Иоанна Златоуста: «Мы разделяемся пространством, но соединяемся любовью». Правы, однако, Вы и в том, что немая любовь теряет свою субстанцию, свою жизнь и может в конце концов даже и умереть от недостаточного питания словом, ибо сказано в Евангелии: «вначале бе слово и слово бе Бог». Любовь же есть Божий ставленник на земле. Часто и со мной так бывает, что ежедневная веялка отвеивает в сторону самые ценные душевные цветы. Личность есть таким образом высшая форма той первой группы творческих форм, в которых самоорганизуется мое я, изначально мне данное в предельном удалении друг от друга его субъективного и объективного полюсов. Судьба есть значит основная форма отношения человека к человеку. Любовь, семья, государство, нация, церковь, — все это лишь ее спецификации. Она есть таким образом основная форма самоорганизации человечества. Это все та же форма личности, но взятая в ее динамическом аспекте. Судьбу обретает лишь та личность, которая, исходя из признания других личностей, исполняет долг своего самораскрытия на протяжении всей своей жизни и во всех тех формах общения людей между собою, которые, как мы видели, организуют жизнь человечества и специфицируют судьбу каждого человека. Ты цитируешь Переслегина: русские люди более способны к любви, чем к дружбе. Я думаю, это потому, что любовь, как тоже сказано в Переслегине, — священна, а дружба — гуманна. Россия же религиозно более глубока, чем нравственно. Ты пишешь так трогательно — что Ты способна и на дружбу «с маленьким привкусом», и спрашиваешь, согласен ли я? Никаких чувств я Тебе не запрещаю, родная. Живи, как хочешь, и чувствуй, как чувствуется. Моя забота только в том, как бы наша дружба не сделала Тебя еще более одинокой, чем Ты уже есть. Боюсь я этого потому, что вижу и слышу, что из Твоего одиночества Тебя могла бы вынести только любовь. Я не хочу этим сказать, что Тебе нужны супружеские объятия, нет, но Тебе нужен человек — для которого Ты всё — как и он для Тебя. Любовь это все-таки — нераздельность. Прости за откровенность, но дружба ее не только разрешает, но и требует. (Из письма Анне Алексеевне Оболенской фон Герсдорф) Степун о В.И.Ленине: Догматик и изувер, фанатик и начетчик.. Слушая первые ленинские речи, я недоумевал: он говорил изумительно убедительно, но и изумительно бессмысленно. Основною чертою психологии и идеологии его речей была не простота (настоящая простота внутренне всегда сложна), а какое-то ухарски-злостное упростительство... Его непобедимость заключалась не в последнюю очередь в том, что он творил свое дело не столько в интересах народа, сколько в духе народа, не столько для и ради народа, сколько вместе с народом, т.е. созвучно с народным пониманием и ощущением революции как стихии, как бунт …Он, несмотря на весь свой интернационализм, гораздо органичнее вписывается в духовный пейзаж исторической России, чем многие, хорошо понимавшие реальные нужды России общественно-политические деятели. В душе этого вульгарного материалиста и злостного безбожника жило что-то древнерусское, что не только от Стеньки Разина, но, быть может, и от протопопа Аввакума. В формальной структуре и эмоциональном тембре его сознания было, как это ни странно сказать, нечто определенно религиозное. Он весь был нелепым марксистским негативом национально-религиозной России… Веселая история о Ф.А.Степуне (отрывок из книги Василия Семеновича Яновского – «Поля Елисейские»): ... Нашему профессору, Степуну, врачи как-то запретили курить, и он начал унизительно
сосать потухшие окурки, поглядывая на хронометр, высчитывая, сколько минут
осталось до следующей папиросы, жалуясь на свою судьбу - в пору самой
ответственной работы приходится отказаться от табака! Жена Федора Августовича,
женщина простая и умная, в сердцах сказала ему: "Наплевать, что ты
философ! Если ты не можешь преодолеть одной своей слабости, то ты просто
тюфяк!"... (Передаю со слов Маргариты Степун.)
Биография Отец Федора Августовича — выходец из Восточной Пруссии, мать происходила из шведо-финского рода Аргеландеров. Детство провел в имении родителей в Кондрово Калужской области, где отец занимал пост директора писчебумажной фабрики. В 1895 г. по воле матери был крещён в православную веру. По настоянию отца отправляется учиться в реальное училище св. Михаила (Москва), по окончании которого отбывает воинскую повинность в качестве вольноопределяющегося. В 1902 г. отправляется по совету приват-доцента Московского университета Б. П. Вышеславцева изучать философию в Гейдельбергский университет (до 1907). В 1910 защитил докторскую диссертацию на тему «Философия Владимира Соловьёва». Издавал философский журнал «Логос». В Первую мировую войну — артиллерийский офицер на австрийском фронте. Военный опыт нашел отражение в книге "Записки прапорщика-артиллериста". В политическом плане был близок к эсерам и после Февральской революции стал депутатом Всероссийского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. После февраля 1917 занимал пост начальника политического управления Военного министерства во Временном правительстве. В ноябре 1922 г. Степун выслан советской властью за границу. Сначала жил в Берлине, а с 1926 был приглашен на кафедру социологии в дрезденское Высшее техническое училище, откуда в 1937 был уволен нацистским правительством без права печатного и устного выступления по причине, как иногда иронично выражался Степун, "неисправимой русскости, жидофильства и склонности к религиозному мракобесию”. До конца войны писал воспоминания о жизни в России. Чудом избежав гибели во время бомбардировки Дрездена в 1945, но потеряв все свое имущество, Степун перебрался сначала в небольшой городок Тагернзее, а оттуда в Мюнхен. В 1947 Степун пригласили возглавить созданную специально для него кафедру истории русской культуры в Мюнхенском университете Людвига Максимилиана, где он вплоть до 1960 читал курсы по русской литературе (в основном символизму) и социологии русской революции. С 1947 года занимал созданную специально для него кафедру истории русской культуры в Мюнхенском университете. Активно работал до конца жизни. Писал также и на немецком языке. Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |