15 октября родился Илья́ Арно́льдович Ильф (Иехи́ел-Лейб Арьевич Фа́йнзильберг; псевдоним «Ильф» может являться сокращением от его имени Илья́ Фа́йнзильберг, но более вероятно аббревиатурой его еврейского имени в соответствии с еврейской традицией именных аббревиатур;15 октября 1897, Одесса — 13 апреля 1937, Москва) — советский писатель и журналист.

Е.Петров - Из воспоминаний об Ильфе

Уже очень давно, примерно к концу работы над "Двенадцатью стульями", мы стали замечать, что иногда произносим какое-нибудь слово или фразу одновременно. Обычно мы отказывались от такого слова и принимались искать другое.

 -- Если слово пришло в голову одновременно двум, -- говорил Ильф, -- значит, оно может прийти в голову трем и четырем, -- значит, оно слишком близко лежало. Не ленитесь, Женя, давайте поищем другое. Это трудно. Но кто сказал, что сочинять художественные произведения легкое дело?

Его имя вроде неотделимо от имени Евгения Петрова.Но после опубликования его записных книжек стало ясно ,что роль Ильфа в появлении крылатых фраз в знаменитых романах  «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок» основная.Высказывания и афоризмы приводимые ниже именно из его знаменитых «Записных книжек» да из опубликованных сравнительно недавно писем к жене  -"Илья Ильф, или письма о любви":

Тот не шахматист, кто проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение.

Напился так, что уже мог творить различные мелкие чудеса.

Сквозь лужи Большой Ордынки, подымая громадный бурун, ехал на велосипеде человек в тулупе. Все дворники весело кричали ему вслед и махали метлами. Это был праздник весны.

Кот повис на диване, как Ромео на верёвочной лестнице.

Конкурс лгунов. Первый приз получил человек, говоривший правду.

Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.

«Край непуганых идиотов». Самое время пугнуть.

Нет, разница все-таки есть. Тебе скучно со мной, а мне скучно без тебя.

Надо иметь терпениум мобиле.

Если человек говорит: "Мне нужно освежить в памяти сюжет", это значит, что он ничего не читал.

Глупость хлынула водопадом.

Имена, раз написанные кровью, второй раз пишутся сахаром.

Пусть комар поёт над этой могилой.

Бежевые туфли и такого же цвета лиловые чулки.

Бывший потомственный почётный гражданин.

Над городом послышался скрип колеса фортуны.

Всеми фибрами своего чемодана он стремился за границу.

Грезидиум.

Надо показать ему какую-нибудь бумагу, иначе он не поверит, что вы существуете.

Все талантливые люди пишут разно, все бездарные люди пишут одинаково и даже одним почерком.

Человек, с которым надо сидеть рядом и указывать ему, что хорошо, а что плохо, иначе он может перепутать.

Лицо, не истощенное умственными упражнениями.

Бог правду видит, да не скоро скажет. Что за волокита?

Собака так предана, что просто не веришь в то, что человек заслуживает такой любви.

Всегда есть такой человек, который изо всех сил хочет высказаться последним.

Ещё ни один пешеход не задавил автомобиля, тем не менее недовольны почему-то автомобилисты.

Смешную фразу надо лелеять, холить, ласково поглаживая по подлежащему.

По линии наименьшего сопротивления всё обстоит благополучно.

Вы шкура! Этим я хотел определить место, которое вы занимаете среди полутора миллиардов людей на земле.

Есть звезды, незаслуженно известные, вроде Большой Медведицы.

Муки человека, бросившего табак. Мысли о плачевной участи табачной промышленности. И так в жизни мало радостей. Жаль благородного занятия, чисто мужского и мужественного.

Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, у кого ты украл эту книгу.

Человек, получивший новую комнату, невыносим. Он требует восторгов сначала молча, а потом и иными способами. Он обращает внимание гостя на достоинства плинтуса, на чудный сад, на величину комнаты и т.д.

Сушил усы грелкой. Любимое было удовольствие.

 Магазин дамского трикотажа. Мужчины сюда не ходят, и дамы ведут себя совершенно как обезьяны. Они обступили даму, примеряющую пальто, и жадно ее рассматривают.

Он был такого маленького роста, что мог услышать только шумы в нижней части живота своего соседа, пенье кишок, визг перевариваемой пищи. Пища визжит, она не хочет, чтоб ее переваривали.

В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет.

Он за советскую власть, а жалуется он просто потому, что ему вообще не нравится наша солнечная система.

До революции он был генеральской задницей. Революция его раскрепостила, и он начал самостоятельное существование.

Входит, уходит, смеётся, застреливается.

Как забыть, Самарканд, твои червонные вечера, твои пирамидальные тополя, немого нищего, целующего поданную медную монету.

Любопытства было больше, чем пищи для него.

Говорил с нахальством пророка.

...Ей четыре года, но она говорит, что ей два. Редкое кокетство.

Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур, и всё равно на титульном листе было напечатано: «Британская энциклопудия».

Это были гордые дети маленьких ответственных работников.

Сто раз просыпаюсь за ночь. Каждый сон маленький, как рыбья чешуйка. К утру я весь в этой чешуе.

Жить на такой планете — только терять время.

 «На вашем месте я бы сидел на месте».

«Нужен молодой здоровый человек, умеющий ездить на велосипеде для производства научных наблюдений. Оплата по соглашению. Площадь предоставляется». Что может быть лучше? Быть молодым, здоровым, уметь ездить на велосипеде и подвергаться научным наблюдениям.

Было время, когда роман назывался «творческим документом». Стихи тоже были документ. И это напоминало больше всего не искусство, а паспортный стол. «Предъявите документ и проходите. Товарищи, без документов вход воспрещен».

Из книги -"Илья Ильф, или письма о любви"

Я буду очень рад, если узнаю, что над Петроградом на ниточке висит такое же детское солнце, как и у меня. И утро не синее, не серое, не черное. А зеленое и розовое, как шелка. Небо из одеколона, небо из воды, из хрустальной чепухи.

Не сердись на меня, я мучусь без тебя, без твоих рук и головы. Я хочу иметь тебя рядом с собой и слышать, как ты смеешься надо мной. Маленькая, розовая девочка, в постели ты совсем ребенок, дорогой и единственный.

А моя жизнь - всё то же. Дымный мороз и санки слетают на Греческий мост, но приходит ветер западный и южный, и ничто, даже самое яростное воображение, не заменит Вам западного и южного ветра в феврале.

...Я знал в Петербурге дни громоздкой и великолепной радости, радости делать новое. Это радость суровая и жестокая, и к тому же еще, быть может, призрачная.

Я читаю отчаянные, безумные письма, которые мне пишет моя девочка, и что я могу сделать? Я не могу уже писать ей, уверять, просить или делать наставления. Письмо приносят, я разрываю конверт и читаю. Как мне дать понять ей, что каждый листок мне дорог и каждая большая, длинная фиолетовая буква мне дорога и дороже всего или не всего, я не знаю, как точнее и сильнее сказать.

Будь веселой, спокойной и доброй. Ешь три раза в день и каждый день. Я очень об этом прошу. Я не прошу, чтобы ты меня любила, но есть ты должна, как я прошу. Иначе может произойти катастрофа. Я увижу, какая ты противная, и весьма возможно, да, это весьма возможно, я перестану тебя любить.

Целую тебя тоже. Ты, наверно, уже потолстела. Я еще не потолстел, потому что на праздниках много шлялся. Я был в Зоологическом саду и видел: слона (серого), львов (персиковых) и леопарда (ситцевого). Кроме того, 1000 зверей, птиц и гадюк.

Биография

Илья (Иехиел-Лейб) Файнзильберг родился 15 октября 1897 годa в Одессе третьим из четырёх сыновей в семье банковского служащего Арье Беньяминовича Файнзильберга (1863—1933) и его жены Миндль Ароновны (урожд. Котлова; 1868—1922), родом из местечка Богуслав Киевской губернии (семья переехала в Одессу между 1893 и 1895 годами). В 1913 окончил техническую школу. С 1913г. по 1923г., трудовая деятельность Ильфа была весьма разнообразной, к тому же, он слишком часто менял место работы: чертежное бюро, телефонная станция, авиационный завод, фабрика ручных гранат. После революции был бухгалтером.

Благодаря трудностям, а именно, наличию войск Деникина в Одессе, жизнь Ильфа кардинально изменилась — он начал пробовать свои силы в журналистике. После того, как белый генерал был разгромлен, в Одессе организовали местное отделение Российского телеграфного агентства, знаменитого РОСТА, в котором и начал трудиться Ильф. Любовь к печатному слову буквально «отравила» одесского юношу. И он вступает в «Коллектив Поэтов» - объединение молодых одесских литераторов, куда входили Валентин Катаев, Юрий Олеша, Семен Кирсанов. Верховодил в клубе Эдуард Багрицкий. Там, по воспоминаниям Катаева, Ильф читал «нечто среднее между белыми стихами, ритмической прозой, пейзажной импрессионистической словесной живописью и небольшими философскими отступлениями».

Илья Ильф мог отличаться не только манерой высказывания. Один из его друзей, например, Валентин Катаев так отмечал его особую манеру одеваться: «Даже самая обыкновенная рыночная кепка приобретала на его голове парижский вид...».

Именно в клубе «Коллектив Поэтов», расположенном на улице Петра Великого в Одессе, Ильф познакомился с неким Митей Ширмахером, великим ловкачом и комбинатором, о котором через несколько лет узнает вся страна, поскольку как раз-таки Митя, по мнению некоторых друзей Ильфа, станет прообразом Остапа Бендера.В 1923 приехал в Москву, стал сотрудником газеты «Гудок». Ильф писал материалы юмористического и сатирического характера — в основном фельетоны.

В 1927 с совместной работы над романом «Двенадцать стульев» началось творческое содружество Ильи Ильфа и Евгения Петрова (который также работал в газете «Гудок»). В 1928 году Илья Ильф был уволен из газеты из-за сокращения штата сатирического отдела, вслед за ним ушёл Евгений Петров. Вскоре они стали сотрудниками нового еженедельного журнала «Чудак»

Впоследствии в соавторстве с Евгением Петровым были написаны:

роман «Двенадцать стульев» (1928);

роман «Золотой телёнок» (1931);

новеллы «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска» (1928);

фантастическая повесть «Светлая личность» (экранизирована)

новеллы «1001 день, или Новая Шахерезада» (1929);

документальная повесть «Одноэтажная Америка» (1937).

В 1932 — 1937 годах Ильф и Петров писали фельетоны для газеты «Правда».

В 1930-е годы Илья Ильф увлекался фотографией. Фотографии Ильи Арнольдовича через много лет после его смерти случайно нашла дочь Александра Ильинична Ильф. Она подготовила к публикации книгу «Илья Ильф – фотограф». Фотоальбом. Около 200 фотографий, сделанных Ильфом и его современниками.

 Во время путешествия на автомобиле по американским штатам у Ильфа открылся давний туберкулёз, вскоре приведший к его кончине в Москве 13 апреля 1937 года.

Семья

Старшие братья И. Ильфа — французский художник-кубист и фотограф Сандро Фазини, также известный как Александр Фазини (Срул Арьевич Файнзильберг (Саул Арнольдович Файнзильбер), 23 декабря 1892, Киев — 1942, концлагерь Освенцим, депортирован 22 июля 1942 из Парижа с женой) и советский художник-график и фотограф Михаил (Мойше-Арн) Арьевич Файнзильберг, пользовавшийся псевдонимами МАФ и Ми-фа (30 декабря 1895, Одесса — 1942, Ташкент). Младший брат — Беньямин Арьевич Файнзильберг (10 января 1905, Одесса — 1988, Москва) — был инженером-топографом.

Илья Ильф был женат. Имел дочь. Главного человека и любовь всей своей жизни - Марусю Тарасенко, хрупкое, мечтательное существо с золотыми косами и классическим профилем, поглощенное изящными искусствами, - Ильф встретил в родном городе Одессе. В октябре 1922 года Ильф впервые дотронулся до ее руки и понял, что любит. Как ни странно, но они писали друг другу письма, даже находясь в одном городе. Переписка Ильфа с любимой не подходит под общепринятые определения. Все привыкли думать об Ильфе, как о сатирике, «родившемся с мечом в руке». В письмах же проявляется нежный, ранимый и даже робкий человек: «Мне незачем писать тебе, раз мы можем видеться каждый день, но до утра далеко, и вот я пишу. Мне кажется, что любил тебя еще тогда, когда зимой, под ветер, разлетевшийся по скользкому снегу, случайно встречался с тобой. ...если с головой завернуться в одеяло и прижаться в угол, можно ощутить твое дуновение, теплое и легкое. Завтра утром я приду к тебе, чтобы отдать письма и взглянуть на тебя. Но одно письмо я оставляю при себе. Если кричат пароходы ночью и если ночью кричат журавли, это то, чего еще не было, и как больно я тебя люблю». О переписке, которая стала предвестием романа, а затем и семьи, не знала даже их дочь Анна Ильинична, и только в 1981 году, после смерти матери, она случайно обнаружила пачку писем, перевязанных тесемкой. Они были опубликованы  -"Илья Ильф, или письма о любви" - трогательный роман в письмах.