Главная » 2013 Март 23 » 10 марта родился Алексей Васильев
06:55 10 марта родился Алексей Васильев |
10 марта родился Алексей Алексеевич Васильев (10 марта 1933 года, Москва - 21 октября 2002 года, Устюжна, Вологодская область). Прекрасный русский поэт, замечательный лирик,
с необыкновенно уместным ироническим настроением, которое присутствует почти в каждом
стихотворении Васильева.
  ** Из поэзии Алексея Васильева: **
Облака –
изменчивые страны,
Птицы, тени,
лёгкость бытия…
Всё
прекрасно,
Лишь одно мне странно:
Почему был
Пушкиным не я? **
Здесь лунный
свет перечеркнули тени,
Здесь, вжившись
в холостяцкое житьё,
Лежит на
койке, подогнув колени,
Большое
одиночество моё… **
Я старый
бородатый
Добрый
грешник,
И мне любви
весна
Не принесёт.
Но сердце,
как пустующий скворечник,
На цыпочки
пристав,
Чего-то
ждёт… Любовь
Г. Прохоровой
Сперва она, как вспыхнувшая спичка,
Слепит зрачок, привыкший к темноте.
Потом она становится привычкой.
И губы те уже совсем не те.
О, женщина! Отбросив покрывало,
Таинственной останься до конца.
Когда души и тела вечно мало,
Тогда иконы пишутся с лица. **
Когда корабль
Устанет плавать,
Ударит случай по плечу –
И полетит Земля направо,
А я налево полечу.
А посредине неторопко
Листвой и звёздами шурша
Пойдёт невидимою тропкой
Моя весёлая душа.. **
Жил я жил,
Житейский опыт множа.
И к такому выводу
пришел:
Очень долго плохо быть
не может,
Как и очень долго -
хорошо! **
В грязи по уши брусчатый
квартал.
Осенний дождь кропит
дорогу к дому.
На жёлтых картах Август
нагадал,
Что женщина моя ушла к
другому.
Ушла к другому, так о
чем и речь!
Под дождь осенний очень
крепко спится!
Бутылку водки выпить и
залечь.
Залечь, чтоб где-то в
мае пробудиться.
А может быть, не выпить,
А напиться...
**
О,килечка! Да с теплым
Черным хлебом!
Да под пивко!
Да где-нибудь в теньке!
Да у воды.
Да под высоким небом...
И чтоб коровка божья —
По руке!
Но счастье,
Как мороженое, тает:
На кильку - есть.
На пиво - не хватает...
**
Не всяким первым выйдет
орден,
Не всем последним в
спину мат,
Но первых часто бьют по
морде,
А задних часто бьют под
зад.
Чтоб уберечь фасад и
спину
Товарищ юркнул в
середину
И возмущается, что тут
Его посредственным зовут
Гимн жизни
Горизонт полыхает багровым огнем,
Напрягаются алые сосны.
В третий раз
За широким больничным окном
Занимается дымное солнце.
А в углу,
На казенной постели присев,
Воскресая из траурной ночи,
Третьи сутки уже умирает сосед
И никак
Умирать не хочет.
А весна за окном, распушив тополя,
Гонит реками синие льдины...
Третьи сутки
В глазах умирает Земля,
Голубое лицо запрокинув.
А врачи...
А врачи, как иконы,- молчат.
Может, чудо какое стрясется?
И уходят по тоненькой нитке луча
Удивительно тихие сестры.
Но Земля, как и прежде, скрипит на оси,
И, как прежде, воркуют голуби.
И мальчишки, и шины, и тропки в грязи,
И сирени пока еще голые.
Исполать тебе, жизнь!
Отрешившись от мер,
Поверяющих музыку хлебом,
Понимая, что жизнь -
Это все-таки смерть,
Никогда не расстанешься с небом.
И врывается день оглашенного роста,
Подпирая высокий полет облаков.
И увидишь сквозь даль
Не кресты на погостах,
А горластых,
Сидящих на них петухов.
**
Г.
Окуловой
Ветер с корнем вырывал деревья,
Завывал неистово в трубе.
Два шпиона (из одной деревни)
Пробирались в точки А и Б.
В полночь за околицей, где баня
Третий год сползает под обрыв,
Стукнулись они друг с другом лбами,
Породив при этом страшный взрыв.
И пошли под небо кувыркаться,
Сравнивая тот и этот свет.
…И на кой в шпионы наниматься,
Если возле бани света нет?!
**
Нине
Головиной
Не каждому дано за горизонт смотреть,
Пить снежное вино и гимны солнцу петь,
На нервах тонких жил, забравшись в вышину,
Небрежно положить под голову луну,
А утром выключать неверный звёздный свет
И женщину искать, которой в мире нет.
**
Промелькнёт душа, как тень от птицы,
Зарастёт могильный холм травой.
Жалко Музу.
Долго будет биться
Горькой, неутешною вдовой.
**
Приемля жизнь какой дана.
Тщету и суету её приемля,
Высаживаешь стёкла из окна
Взлетаешь ввысь
И сверху видишь Землю!
Летишь…
Но связь с землёй не разорвать
И падаешь в холодную кровать…
Разбиты окна…
Бродят сквозняки…
Вставлять стекло?
Но не поднять руки:
Противно думать о земном себе,
Ведь был к небесной приобщён судьбе…
**
Поглядишь на себя
Из мышиной норы
И покажешься сам себе
Выше горы.
Поглядишь на себя
С поднебесной горы
И покажешься
Меньше мышиной норы.
Очень непросто
Знать, какого ты роста
**
Н. Смирновой
Мне февраль дорогу заметелил,
Ночевать в заимке довелось.
Женщины в избе при свечке пели
Светлое и русское до слёз.
Может, им не пелось, а молилось,
На огонь оплавленный дыша,
Только вдруг взяла и отделилась,
К песне потянувшись, отделилась,
Крыльями взмахнув, моя душа.
Объяснил мне позже умный критик,
Что, поскольку глазом не видна,
Нет её, души, но как не быть ей,
Если в человеке есть она!
По земле гуляет снежный ветер,
Над землёю ходят облака,
И живёт душа на белом свете,
Не короткий век,
А на века.
Биография
Родился Алексей Васильев в Москве (по другим данным в
Устюжне) 10 марта 1933 года. Служил в Советской Армии. В звании старшего
лейтенанта был уволен в запас. Жил и работал в Тамбове, Архангельске, в алмазной столице
Якутии - городе Мирный. В Мирном был председателем
«Литературного объединениния «Кимберлит» (кимберлит - это алмазосодержащая порода). Последние 20 лет жизни обитал в доме матери на
Вологодчине, в старинном русском городе
Устюжна. Алексей
Васильев издал семь поэтических сборников. Умер 21 октября 2002 года…
Из
автобиографии А.Васильева (сокращенно).
С отцами у меня дело обстояло сложно. Знаю по рассказам,
что мой родной отец, Васильев Алексей Васильевич, был родом из Самары...
Говорят, что был он человек незаурядный, с блеском играл в театре, хорошо пел
под гитару, прилично рисовал. В 1934 году пропал в Москве…
Второй муж моей мамы, Пауков Николай Васильевич ... В
печально известном 1937 году Паукова арестовали и увезли в «Кресты». ..Вскоре
передачи перестали принимать. А на языке того времени это означало, что человек
расстрелян…
Мама в ранге жены врага народа возвращается в Устюжну.
Знакомые от неё отворачиваются, избегая встреч. Ей 25 лет. Ещё совсем недавно
ей не было прохода от почитателей её красоты и поклонников.
Вот в это время и появляется в Устюжне с шестимесячным
сыном Владимиром ,Дьячков Вячеслав Владимирович Уроженец Боровичей, офицер
царской армии, чудом оставшийся в России (его полк передислоцировался в 1917
году во Францию, а он с товарищами офицерами был посажен на гауптвахту как
участник и организатор дуэли ..).
..Женился он в Ленинграде на дочери главного дирижёра
Александровского театра Александровой... Увы, брак не был долговечен. Родив
сына Владимира, Александрова умирает. Вот так, с шестимесячным сыном на руках,
в надежде пристроить малютку у своей сестры, которая проживала в Устюжне, он и
оказался на устюжанской земле.
А на новогодней ёлке для детей, которую в 1938 году
устроил устюженский лесхоз, пересеклись судьбы сорокашестилетнего офицера царской
армии Дьячкова Вячеслава Владимировича и двадцатипятилетней жены врага народа
Людмилы Александровны Собакиной, в девичестве, а в данный момент повествования
– Пауковой. ..Он сразу же сделал предложение!… Наша семья оказалась на Урале,
на станции Миасс, а точнее – в Ильменском заповеднике, где отец работал старшим
лесничим. Мама вела дом и хозяйство. Там я пошёл в первый класс, там узнал, что
началась война.
Шёл второй год Великой Отечественной войны, и вдруг
приходит письмо… от Паукова! Он жив. Выпущен на свободу и разыскивает свою
жену! Паукова мама любила, как может любить женщина лишь один раз в жизни. Но
рядом подрастающий Володька, который зовёт ее мамой и не подозревает, что она
не родная мать. В этой ситуации отец пишет письмо Паукову, приглашая его к нам.
Высылает деньги на дорогу. И вот они сидят за столом, друг против друга. Мама
пристроилась в торце стола. Мы выдворены в детскую. Но я всё слышу и многое
понимаю. На календаре 1942 год.
Идёт мужской разговор.
Отец:
– Николай Васильевич, я человек, воспитанный в
христианстве и офицерском понятии чести. Надеюсь, вы меня таким и
воспринимаете.
Пауков:
– Безусловно.
Отец:
– То, что произошло, это нонсенс, но ни вы, ни я в этом
не виноваты, а расставить точки над «и» придётся нам, а точнее, – отец поворачивает
голову к матери. – Ей. Она решит, с кем ей жить: с вами или со мной. Чтобы она
имела возможность сделать правильный выбор, я предлагаю следующее: вы живёте у
нас в течение десяти дней. Вот ваша комната. Но я ставлю условие: в течение
этих десяти дней ни я, ни вы не предпринимаете никаких попыток склонить её
принять решение в мою или вашу пользу. Людмила с детьми будет жить в детской.
Через десять дней вот за этим столом она объявит о своём решении: уедет с вами
или останется со мной.
Пауков:
– Я принимаю ваше условие.
Отец и Пауков жили в одной комнате, иногда играли в
шахматы и вели долгие разговоры о войне, о России. Отношения были сдержанными и
доброжелательными. … К маме оба обращались нейтрально – на Вы и по
имени-отчеству. Она должна была решить судьбу пятерых. В эти десять дней у неё
появились первые седые волосы. Привязанность к маленькому человечку, который
называл её мамой, оказалась выше любви. Через десять дней она объявила о своём
решении.
Истинно моим отцом стал Вячеслав Владимирович Дьячков.
…Детей хватает. Женщин?
Женщин – тоже, вот только мать
Под Вологдой одна.
Одна она. Совсем-совсем одна…
Дым над трубой. Сугробы у забора.
И тишина. Такая тишина! И холод,
Как в машине без мотора.(А.Васильев)
С любовью вспоминает Алексея Васильева поэт
Вячеслав Лобачёв:
Седая борода, такого же цвета волосы, умный,
всепроникающий взгляд. Внешним обликом он напоминал Хемингуэя.
Хорошая физическая подготовка помогала ему выдерживать
непомерные нагрузки, тот ритм жизни, который он себе задал. Ведь он ходил на
службу, общался с народом, много выступал, правил свои и чужие рукописи, и, что
греха таить, поддавал. Причём пил всё что можно и неможно. Причём в те годы он
мог запивать вино водкой, а коньяк – спиртом.
В январе 1977 года нас пригласили в Якутск на
республиканское совещание молодых писателей. Поселили в гостинице «Тайга» всех
в одном номере – 12 человек. И мужчин, и женщин. В канун отъезда мы решили
собраться в гостиничном номере. И здесь Васильев, что называется, перебрал. Он
сидел за импровизированным столом в синих чесанных китайских кальсонах фабрики
«Дружба», в галстуке, накинутом через голую шею на голое пузо, и читал стихи.
Потом в таком виде вышел в коридор и начал заводить знакомства с постоялицами
гостиницы. Те в ужасе прятались от назойливого кавалера в номера. Вмешалась
дежурная, пообещав вызвать милицию. Тогда Васильев .. начал тут же вязать из
простыней верёвочную лестницу, чтобы спастись от надвигающейся опасности. При
этом он как-то забыл, что мы обитаем на первом этаже, а все окна были тщательно
законопачены. Всё-таки Якутия. Минус 50...
Как он мастерски читал стихи! Именно мастерски. Перед
вами возникал образ человека непомерной физической силы, всё умеющего, всё
знающего, прошедшего огонь, воду и медные трубы, романтика, патриота,
гражданина, любимца женщин, где-то чудака, где-то пижона, где-то просто
валяющего дурака больного, но не ангела. Ангелом Васильев никогда не был. Он
был поэтом.
Васильев любил и был любимым. Он мог быть обходительным,
галантным, где-то даже рыцарем, читать и даже посвящать даме сердца свои стихи,
а мог сорваться, накричать, обидеть её словом и тут же попросить прощения. Он
был разным. Однако до конца дней Лексееич распутывал свои амурные
приключения-похождения и вновь в них с головой погружался! Тот факт, что
Васильев четыре раза был официально женат, говорит сам за себя.
Пусть я обвешан, чёрт возьми,
как штурмовой матрос, патронами,
Моими четырьмя детьми
и не моими, грешен, жёнами…
– так написал поэт ещё в 1974 году. А сколько с тех пор
утекло воды?! .. Можно предположить, что Алексей всю жизнь искал свой идеал,
свою Лауру, чем приносил немыслимые страдания себе и своим любимым. А может
быть, он её проглядел?
А эта история произошла уже в Якутске. Пригласили нас в
дом, где жили весьма высокопоставленные люди. Мороз за 50, всё в тумане. Зная,
что автобусы ходят редко, выпили бутылку водки. Но всё равно не помогла –
промёрзли до поросячьего визга. .. Звоним в дверь. Открывает хозяйка –
миниатюрная якуточка. .. И вдруг на нас нападает миниатюрная собачонка, (под
стать хозяйке), размером с двухмесячного котёнка, и начинает громко и противно
тявкать. И тогда Васильев, каким-то неуловимым движением, не сгибая колен,
ловит эту собачку, и засовывает себе… в рот! Я посмотрел на хозяйку, в её
глазах читался ужас, ведь азиатские женщины редко проявляют эмоции. Сколько он
её там держал, я не считал, думаю, не больше 15 секунд. Потом Васильев опустил
животное на пол, и собачка, по-пластунски, на полусогнутых лапках исчезла в
недрах квартиры. Больше мы её в тот вечер не слышали и не видели…
Он уходил из жизни в Доме ветеранов, в своей творческой
квартире, в полном одиночестве. ..
Почему упали деревянные ворота в его доме, в день смерти
поэта? Почему во время гражданской панихиды в помещение городской библиотеки
залетели два голубя и сели ему на гроб? Почему его хоронили в день рождения его
дочери Варвары – 25 октября? Почему его отпевали три священника и один из них
его сын Федор? Не слишком ли много знаковых событий?
Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |