Главная » 2016 » Май » 9 » Поэт Борис Костров. Погиб на ВОВ
20:35 Поэт Борис Костров. Погиб на ВОВ |
К Дня Победы - 9 мая 2016. О поэте-воине, погибшем на той
войне.  Борис Алексеевич Костров родился в 1912 году в Петербурге, в семье конторского служащего Путиловского завода. Учился в трудовой школе. Работал на фабрике, затем в числе других комсомольцев был направлен на работу в один из совхозов Ленинградской области. Первое стихотворение Кострова «Трактористы» было
опубликовано в 1932 году в журнале «Резец». В 1934 году поэт поступил учиться в
Рабочий литературный университет имени А. М. Горького, по окончании его работал
в редакции районной газеты «За колхоз» (г. Остров Псковской области).
Вернувшись в 1937 году в Ленинград Костров печатался в журналах «Резец»,
«Звезда», «Ленинград». В 1941 году вышел первый сборник стихов поэта
«Заказник». 24 июня 1941 года Костров добровольцем ушел на фронт, участвовал в боях на Волховском, Калининском фронтах, в Карелии. Был трижды ранен. В 1943 году был направлен в танковое училище, окончив его через год вновь участвовал в боях в составе войск Прибалтийского фронта. 11 марта 1945 года при штурме г. Крейцбурга (Восточная Пруссия) командир самоходки Б. Костров получил тяжелое ранение. Умер 14 марта 1945 года. Похоронен в братской могиле на центральной площади г. Крейцбурга (ныне поселок Енино Багратионовского района Калининградской области). *** Елочка — племянница Кострова Вера — сестра Кострова. Марина — жена Кострова Целую тебя крепко и сообщаю, что я вторично ранен 7 октября в икру левой ноги; будучи в разведке наскочил на мину. Ранение несерьезное. Дней через 15—20 — снова на фронт громить фашистскую сволочь. Первое же ранение я получил 22 сентября. Тогда шальной осколочек от мины царапнул и остался у меня под глазом. Я не покинул поля боя и до полного окончания атаки ползал под ураганным огнем противника с наскоро намотанной повязкой. Глаз, конечно, ни черта не видел, но он был цел, дело ограничилось опухолью, переходящей в ужасную синеву. В санчасть я так и не пошел. И правильно, конечно, поступил. Второе ранение серьезнее, но и от него скоро останется только метка величиной в 6 сантиметров. Снова мечтаю быть разведчиком. От Маринки ни звука. Стихи уходят в область предания. До скорой встречи. Твой брат Борис *** Дорогая мама! Посылаю тебе в двух письмах стихи. Сохрани их. Жаль, что я не успел переписать все. А я их за это время сочинил 70 стихотворений. Останусь живым, издам сборничек. А как, мама, жить хочется! *** Добрый день, мама! Я пока еще жив и здоров. По силе своих возможностей бью немцев. Настроение хорошее. Я уже писал тебе, что машина моя сгорела. Вместе с ней сгорела и моя полевая сумка, а в ней фото: ты с папой, Алеша, Веринька, Елочка, Маринка, книжка «Заказник», горсточка рукописей и многие другие очень дорогие для меня вещи. Ох, как мне всего этого жалко! Ты меня, мама, конечно, понимаешь. Интереснее всего то, что вчера я разговорился с одним довольно авторитетным человеком. Он удивился, что я поэт и скрываю «таинства» свои. Будь у меня под рукой «Заказник», судьба моя могла бы повернуть в другую сторону. Но на слово, говорят, верят постольку поскольку. Короче говоря, если не трудно, возьми у Марины «Заказник» и пришли мне. У нее должны быть мои книги. Бои у нас идут ожесточенные. Фрицев тесним. Скоро Пруссия будет полностью взята нами. А как хочется жить, мама! Не беспокойся за меня. До скорой встречи. Крепко целую. *** Добрый день, мама! Двое суток я участвовал в ожесточенных боях. Результаты неважные. Уничтожив десятка два фрицев, расстреляв несколько домов и автомашину, я потерял свою самоходку. Сегодня утром «фердинанд», видимо, особо зол был на меня. Он стукнул нас болванкой. Вспыхнули бензобаки, сгорел мой замечательный механик Владислав Князев. Остальным же членам экипажа и мне удалось благополучно выбраться из своей пылающей «коробочки». В ближайшие дни получу новую машину и опять пойду в бой. Ну, вот пока и всё. *** Целую крепко, крепко! Я, мама, жив и здоров, чего желаю и тебе. Дни летят быстро, немцы откатываются к морю. Час нашей победы близок. … Очень тоскую о тебе, о Вере и Леше. Как ни странно, но и Марина на ум частенько приходит. Любил я ее, мама, сильно, сильно. Как обидно, что у меня с ней не состоялось счастье. Завтра — папины именины, очень памятный день. И зачем он так рано ушел из жизни? Ему бы жить и жить. Когда я иду в бой, я всегда вспоминаю его и, не щадя жизни своей, уничтожаю проклятых фашистов. Они, сволочи, отняли его у нас. С нетерпением жду писем от тебя, Веры и Алеши. У вас наверно много новостей. Дай бог, чтоб они только были хорошими. Ты обо мне, маменька, особенно не беспокойся. Я ведь в сорочке родился, значит жить буду. *** Привет! Привет!... Дела мои боевые идут пока хорошо. Бью помаленьку врагов наших. Сегодня ночью предстоит атака. Сумел уже отличиться. Представлен к награде. Настроение приличное. Здоров. Надеюсь только на лучшее. Уж очень хочется жить. До скорой встречи. Борис  Такая короткая и такая большая жизнь А теперь из замечательных стихотворений Бориса Кострова: Всю ночь — от зари до зари — Багряные гроздья рябины Качаются, как снегири… И в озере плещутся рыбы. А дальше — долина, и в ней — Камней седоватые глыбы Похожи на груды костей. Здесь ветер размашистый жестче, Кричит коршунье на заре. И шорох листвы на дворе. Податься к кому и куда, Коль друг мой мою дорогую Увел от меня навсегда? Мы все, видно, в жизни нежданно Бываем отвергнуты вдруг… И выпала книга из рук. 1940 И не узнали, помнишь, сада. Твое открытое лицо Зарделось вдруг от снегопада Снежинки падали и, тая Кружились где-то высоко Кричали птицы, пролетая. Вожак хлестал крылами вьюгу И вел – встревоженный за всех - Ширококрылых братьев к югу. Подумал я. А ты вздохнула И белым шелковым платком как лебедь крыльями, махнула. 1939 Ни тумана, ни росы. Частокол ломая, кони Пробираются в овсы. Берег, омель, невода. Не читается, не спится И не тянет никуда. Соль да кринка молока. В эту горницу тебе бы Залететь издалека. Застелил сосновый стол… Баяниста бы с женою В полночь темную привел. Подружились бы с тобой. Люди добрые сказали б: «Свадьба здесь – не за горой». Далека ты, как звезда, Не читается, не спится И не тянет никуда. 1938 Бугры и сосняк без конца. К берлогам и норам звериным Тропинки ведут от крыльца. Потертую сумку и нож, Не встретишь поджарого волка Лису золотую убьешь. Почувствуешь жажду в груди, На дно комариного лога К ручью по обрыву сойди. Напейся воды ледяной, И девушку вспомнив, лисицу Погладь осторожно рукой. 1939 Таскают хвою муравьи на спинах. Растет и зреет ярая малина. Клыкастый пень стоит как истукан. И в тишине – до звезд вознесена – О купол неба бьется головою, Не в силах с места тронуться, сосна. Пернатых новоселов стая, Но безучастно – с дерева – седая Сова на мир полуденный глядит. Очарован речушкою, что буйствует во рву. Что я во всем, как всё во мне, живу! 1939 Колышутся тенистые леса… Мои надежды снова просветлели, Как над безлюдным долом небеса. Но где она, в каком краю живет? Не для нее ли на рябине бусы, Не для нее ли яблоня цветет? Вдруг загрустят, когда она им вслед, На миг про всё на свете забывая, Махнет платком багряным, как рассвет? Стучит пернатый труженик в дупле… И я хочу любить и быть любимым На светлой нашей, солнечной земле! 1939 Или пуля дум-дум прожужжит – И опять тишина и смятенье Убегающих к югу ракит… От души проклинает связист Журавлиную песню мотора И по ветру чуть слышимый свист. Загасив в изголовье свечу, Сплю в походной палатке и снова Лучшей доли себе не хочу… 1941 Вся в инее стена… И, к печке прислонясь спиной, Спит стоя старшина. И отдохнул, солдат; Ты накормил как только мог Вернувшихся назад. В том нет большой беды. Метет метель. И не найдешь На небе ни звезды. Ляг между нами, брат. Они снежком занесены И не придут назад». 1943 В ночи звезда скользнет по небосводу, – Мне кажется, что ты еще вчера Смотрела с моста каменного в воду. Какие мысли сердце полонили? Окопы. Ночь. Я ко всему привык, В разведку мы опять сейчас ходили. Бежит на запад по долине смело, А то, что шлем прострелен у виска, Так это ведь обыденное дело. 1944 Не по годам заросший бородой, – Шутил солдат. А дым валил из трубки, И он его отмахивал рукой… «Ну разве, други, в том моя вина, Что русская беспечная девчонка В меня под Омском где-то влюблена. От самых веских в многоточьях строк… У юности всегда большой избыток Душевных чувств, догадок и тревог. Пришла посылка… Экая беда! Но если б я, примерно, был Матросов, Тогда понять всё можно без труда. Горел костер. Дул южный ветерок. Смолистый пень в сугробе, как мортира, Стоял. И ночь трубила в лунный рог. Он встал: пора! Снег падал с высоты. Вздохнули все. И он пошёл по тропке Ломать мостам железные хребты. 1944. Восточная Пруссия Осенняя черная ночь… Довольно. Подохнешь без песен, Не нам воду в ступе толочь. И ненависть трижды сильней. За тех, кто до этого дожил, Как пили отцы наши, – пей! Но кто, мне скажите, когда Сказал, что приходит победа В терновом венке без труда? Душа ни к чему не лежит. Солдатское солнышко – месяц Над нашей землянкой горит. 1945 Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |