Главная » 2012 » Сентябрь » 10 » 6 сентября родился Генна́дий Фёдорович Шпа́ликов
23:06 6 сентября родился Генна́дий Фёдорович Шпа́ликов |
6 сентября родился Генна́дий Фёдорович Шпа́ликов (6 сентября
1937, Сегежа, Карельская АССР — 1 ноября 1974, Переделкино) — советский поэт,
кинорежиссёр, киносценарист.
Он пробежал по жизни, как
мальчишка по весенним лужам, оставив после себя свои
сценарии, стихи и песни, как чистый звон радужных капель. И - дрожащую
трагическую ноту..(так грустно и точно написал кто-то
в Интернете)
Стихи Геннадий Шпаликов начал
писать в конце сороковых. Первые стихи выходят в 1955 году: 26 июня в газете
«Сталинское племя» напечатаны «Два стихотворения», 1 ноября в той же газете
опубликована подборка стихотворений под общим названием «Лирические стихи».
Первый сборник стихов был опубликовам посмертно: «Избранное» (1979). Позднее
также вышли и другие сборники, в том числе «Я жил как жил» (1998), «Прощай,
Садовое кольцо» (2000), «Пароход белый-беленький».Песня Александра Галича «За
семью заборами» была написана в соавторстве с Геннадием Шпаликовым.
Бывает все на свете хорошо
Бывает все на свете хорошо,
В чем дело, сразу не поймешь,
А просто летний дождь прошел,
Нормальный летний дождь.
Мелькнет в толпе знакомое лицо,
Веселые глаза,
А в них бежит Садовое кольцо,
А в них блестит Садовое кольцо,
И летняя гроза.
А я иду, шагаю по Москве,
И я пройти еще смогу
Соленый Тихий океан,
И тундру, и тайгу.
Над лодкой белый парус распущу,
Пока не знаю, с кем,
Но если я по дому загрущу,
Под снегом я фиалку отыщу
И вспомню о Москве.
Знаменитая "дворовая" песня
"Тихо лаяли собаки"
тоже Шпаликова:
Тихо лаяли собаки В затухающую даль. Я явился к вам во фраке, Элегантный, как рояль. Вы лежали на диване, Двадцати неполных лет. Молча я сжимал в кармане Леденящий пистолет. Обращенный книзу дулом, Сквозь карман он мог стрелять. Я все думал, думал, думал: Убивать? Не убивать? Было холодно и мокро, Тени жались по углам… Обливали слезы стекла, Как герои мелодрам. Я от сырости и лени Превозмочь себя не мог. Вы упали на колени У моих красивых ног. Дым! Огонь! Сверкнуло пламя! Ничего теперь не жаль… Я лежал к двери ногами, Элегантный, как рояль. ** Влетел на свет осенний жук, В стекло ударился, как птица, Да здравствуют дома, где нас сегодня ждут, Я счастлив собираться, торопиться. Там на столе грибы и пироги, Серебряные рюмки и настойки, Ударит час, и трезвости враги Придут сюда для дружеской попойки. Редеет круг друзей, но - позови, Давай поговорим как лицеисты О Шиллере, о славе, о любви, О женщинах - возвышенно и чисто. Воспоминаний сомкнуты ряды, Они стоят, готовые к атаке, И вот уж Патриаршие пруды Идут ко мне в осеннем полумраке. О собеседник подневольный мой, Я, как и ты, сегодня подневолен, Ты невпопад кивай мне головой, И я растроган буду и доволен. ** Рио–рита, рио–рита Городок провинциальный, Летняя жара, На площадке танцевальной Музыка с утра. Рио–рита, рио–рита, Вертится фокстрот, На площадке танцевальной Сорок первый год. Ничего, что немцы в Польше, Но сильна страна, Через месяц — и не больше — Кончится война. Рио–рита, рио–рита, Вертится фокстрот, На площадке танцевальной Сорок первый год.
**
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе,-
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и старые обиды.
Я отменяю воинский салют,
Не надо мне гражданской панихиды.
Не будет утром траурных газет,
Подписчики по мне не зарыдают,
Прости-прощай, Центральный Комитет,
Ах, гимна надо мною не сыграют.
Я никогда не ездил на слоне,
Имел в любви большие неудачи,
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
**
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу -
Кто меня вернет? -
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.
**
Рано утром волна окатит
Белоснежной своей водой,
И покажется в небе катер
Замечательно молодой.
Мимо пристаней и черешен,
Отделенный речной водой,
Появляется в небе леший
Замечательно молодой.
Драют палубу там матросы,
Капитана зовут на «ты»,
И на девочек там подросток
Сыплет яблоки и цветы.
Ах, как рады марины и кати
В сентябре или там — в феврале,
Что летает по небу катер,
По веселой, по круглой земле.
Не летучим себе, не голландцем,
А спокойно, средь бела дня,
Он российским летит новобранцем,
Он рукою коснулся меня.
Пролетая в траве или дыме,
Успевает трубой проорать —
Молодыми жить, молодыми —
Молодыми — не умирать.
Ах, ты катер, ты мой приятель
Над веселием и бедой,
В белом небе весенний катер
Замечательно молодой.
**
Далеко ли, близко
Прежние года,
Девичьи записки,
Снов белиберда.
Что-то мне не спится,
Одному в ночи —
Пьяных-то в столице!
Даром, москвичи.
Мысли торопливо
Мечутся вразброд:
Чьи-то очи... Ива...
Пьяненький народ.
Все перемешалось,
В голове туман...
Может, выпил малость?
Нет, совсем не пьян.
Темень, впропалую,
Не видать ни зги.
Хочешь, поцелую —
Только помоги.
Помоги мне верный
Выбрать в ночи путь,
Доберусь, наверное,
Это как-нибудь.
Мысли торопливо
Сжал — не закричи!
Чьи-то очи... Ива...
Жуть в глухой ночи.
**
Мы поехали за город,
А за городом дожди.
А за городом заборы,
За заборами - вожди.
Там трава немятая,
Дышится легко.
Там конфеты мятные,
Птичье молоко.
За семью заборами,
За семью запорами
Там конфеты мятные,
Птичье молоко.
Биография
Геннадий Федорович Шпаликов родился
6 сентября 1937 года в небольшом карельском городе Сегежа. Его отца военного
инженера перевели в Карелию для участия в строительстве Сегежского
целлюлозно-бумажного комбината. В 1939 году после сдачи объекта Федор Шпаликов
получил новое назначение и увез семью в Москву. Геннадий Шпаликов на свою
историческую родину никогда не возвращался.
В 1941 году, в самом начале войны
семью Федора Шпаликова вместе с академией им. Куйбышева, где военный инженер в
то время служил, эвакуируют в город Фрунзе. Отец Шпаликова уходит на фронт и 28
января 1944 года в Польше погибает. Зимой 1945 года семья Шпаликовых
возвращается в столицу. В том же 1945-ом Гена пошел в школу, а через два года
военкомат города Москвы направил сына погибшего офицера в Киевское суворовское
военное училище.
Учась в суворовском училище, Гена
начинает писать стихи и рассказы, редактировать молодежную газету, а также
регулярно вести дневник. Привычку эту, к слову, Шпаликов сохранит на всю жизнь.
В том же 1955 году первое стихотворение Шпаликова появляется в центральной
печати. В 1956 году приказом начальника училища младший сержант Шпаликов был
назначен на должность командира отделения. Крест на военной карьере Шпаликова
поставила травма колена, полученная в ходе батальонных учений. Медицинская
комиссия признала юношу негодным для дальнейшей воинской службы. Шпаликов
возвращается в столицу и с легкостью поступает во ВГИК.
В институте кинематографии Шпаликов
быстро становится звездой. Его знали все студенты, он был чрезвычайно
общителен, блистал талантами, умел ладить с людьми, умел дружить, с ним было
безумно интересно. В новой для себя среде он чувствовал себя вполне комфортно.
Его вольнолюбивой натуре всегда были не по душе многочисленные рамки и
ограничения военного училища.
Несмотря на богемный образ жизни с
веселыми студенческими посиделками, Геннадий Шпаликов много работает. Он вообще
был чрезвычайно работоспособным человеком и кроме того имел счастливый дар
писать быстро и легко. Нередко, когда после очередной вечеринки все прочие ее
участники заваливались спать, Шпаликов садился за стол и ухитрялся за ночь
написать десяток страниц нового сценария.
В 1959 году Геннадий Шпаликов
женится на Наталье Рязанцевой, учившейся на том же сценарном факультете ВГИКа.
По словам современников на них было очень приятно смотреть, они были красивой,
талантливой и многообещающей парой.
Еще студентом Шпаликов был
приглашен в качестве сценариста на большую картину — «Заставу Ильича» Марлена
Хуциева. Шпаликов привел за собой в картину целую когорту молодых талантов, чьи
имена впоследствии составят славу советского кинематографа. В картине в
небольших ролях засветились Андрон Кончаловский, Андрей Тарковский и Светлана
Светличная. Этот фильм был новым словом в отечественном кинематографе, он был
новаторским и по форме и по содержанию.
В 1962 году, едва выйдя на экраны,
фильм был снят с проката как «идеологически вредный». Реакция на картину у
партийного руководства и лично у Никиты Сергеевича Хрущева была резко
негативной. Под гнетом критики «Заставу Ильича» нещадно порезали. Но идейно
здорового произведения все равно не получилось. Вышедший на экраны в 1964 году
перелицованный и сокращенный вариант был подвергнут обстоятельной обструкции
кинокритиков. Шпаликова и Хуциева обвиняли в подражательстве образцам западного
кино и в поверхностном решении вопросов, волнующих современную молодежь.
В 1962 году Геннадий
Шпаликов пишет сценарий лирической комедии для режиссера Георгия Данелия «Я
шагаю по Москве». У этой картины тоже была непростая
судьба, Чтобы дойти до зрителя фильму пришлось пробираться через частокол
многочисленных инстанций и у каждой были свои замечания и исправления. Но все
это сполна искупилось зрительским успехом картины «Я шагаю по Москве». Песня с
одноименным названием, прозвучавшая в финале, написанная Шпаликовым по
свидетельству очевидцев прямо на съемочной площадке, тоже становится
чрезвычайно популярной.
Между тем семейная жизнь Шпаликова
разладилась. Причиной охлаждения отношений во многом стало пристрастие Геннадия
к алкоголю. Наталье Рязанцевой эстетика загула была совершенно чужда. В итоге
Шпаликов остался один.
Второй женой Шпаликова стала
молодая актриса Инна Гулая. Дом, семья, рождение дочки Даши некоторое время
помогают Шпаликову воздерживаться от пагубной привычки.
В 1966 году на экраны страны
выходит фильм «Долгая счастливая жизнь». Эта картина осталась единственной режиссерской работой Геннадия
Шпаликова. Главную женскую роль в фильме блистательно сыграла Инна Гулая. По
словам Максима Семеляка: «в своей картине Шпаликов сумел добиться той
божественной однобокости картинки и слова, которая оказалась выше иронии, выше
метафоры, выше эстетики». Рассказывают, что Микеланджело Антониони был потрясён
заключительной сценой картины, понятно и лаконично выраженной в ней
«некоммуникабельность чувств».
В нашей стране картину «Долгая
счастливая жизнь» по достоинству не оценили ни зрители, ни критики. Но на
международном фестивале авторского кино в Бергамо фильм получил главный приз и
очень хорошую прессу.
В том же 1966 году на экраны
выходит фильм «Я родом из детства», снятый режиссером Виктором Туровым по
шпаликовскому сценарию. По опросу белорусских критиков эта картина признана
лучшим фильмом, созданным за всю историю белорусского кино.
Во второй половине шестидесятых у
Шпаликова начинается период творческой невостребованности. Он по-прежнему много
работает. Атакует своими заявками на сценарии различные киностудии, пишет в
стол. До начала семидесятых по сценариям Шпаликова выйдут лишь два
мультипликационных фильма «Жил-был Козявин» и «Стеклянная гармоника». Зарплаты,
которую Инна Гулая получала в Театре-студии киноактера, едва хватает на самое
необходимое.
На фоне жизненных проблем
обостряется привязанность Шпаликова к алкоголю. По свидетельству друзей он уже
даже не пытался бросить пить. Связано это было в том числе и с тем, что
Шпаликов мог запросто работать пьяным. О творческом кризисе в связи с его
алкоголизмом говорить тоже не приходится, поскольку по свидетельству
литературоведов, лучшие сценарии написаны им как раз в семидесятые годы. В них
ярче всего обозначена сквозная шпаликовская тема, тема хороших, но невыносимых
друг для друга людей.
Отношения в семье обостряются до
предела и Шпаликов уходит из дома, перебивается временным жильем, странствует
по друзьям и знакомым.
В начале семидесятых выходят два
фильма по сценариям Геннадия Шпаликова. Лариса Шепитько снимает фильм «Ты и я»
в сценарии картины Шпаликов подводит черту под шестидесятничеством, констатируя
тотальный кризис мировоззрения, и крах прежних иллюзий. Фильм получил
серебряную награду на венецианском кинофестивале и последнюю строчку по посещаемости в нашей
стране.
Второй работой был сценарий для картины
Сергея Урусеевского «Пой песню, поэт». Шпаликов уезжает с Урусеевским в Болшево
и пишет там сценарий-песню. Но фильм в итоге не получился. Председатель Госкино
Ермаш назначает картине тираж 16 копий. В те времена фильмы как правило
печатались тысячными тиражами, и гонорар сценариста напрямую зависел от тиража.
Для Шпаликова, надеявшегося расплатиться с долгами за счет потиражных выплат,
эта новость стала тяжелым ударом.
Разуверившись в кинематографе
Геннадий Шпаликов садится писать роман. Завершить эту работу Шпаликов не успел,
но по тем фрагментам, что дошли до нас можно ощутить масштабность авторского
замысла.
В письмах и дневниках Шпаликова
начала семидесятых годов везде присутствует тема подведения итогов «...Успел я
мало. Думал иной раз хорошо, но думать — не исполнить. Я мог сделать больше,
чем успел. Не в назидание и не в оправдание это пишу — пишу лишь, отмечая
истину. У меня не было настоящего честолюбия... У меня не было многого, что
составляет гения или просто личность, которая как-то устраивает (в конце
концов) современников или потомков. Пишу об этом совершенно всерьез, потому что
твердо знаю, что при определенных обстоятельствах мог бы сделать немало.
Обстоятельства эти я не знаю,
смутно догадываюсь о них, никого не виню... Но то, что у меня, в конце концов,
сложилось, глубоко меня не устраивает и очень давно уже».
1 ноября 1974 года в возрасте 37
лет Геннадий Шпаликов поднялся на второй этаж одной из дач в писательском
поселке Переделкино и повесился на собственном шарфе.
|
|
|
| Всего комментариев: 0 | |