Главная » 2013 » Февраль » 16 » 5 января родился Павел Васильев
15:32
5 января родился Павел Васильев
5 января родился Павел Николаевич Васильев (23 декабря 1909 (5 января 1910), Зайсан, Семипалатинская губерния — 16 июля 1937, Москва) — русский советский поэт. В стихах Васильева сочетаются фольклорные мотивы старой России с открытым, лишённым штампов языком революции и СССР.
Прожил всего 27 лет, а как много оставил прекрасных стихотворений: 
**
Какой ты стала позабытой, строгой
И позабывшей обо мне навек.
Не смейся же! И рук моих не трогай!
Не шли мне взглядов длинных из-под век.
Не шли вестей! Неужто ты иная?
Я знаю всю, я проклял всю тебя.
Далёкая, проклятая, родная,
Люби меня хотя бы не любя!
1932
 
**
Вся ситцевая, летняя приснись,                     
Твое позабываемое имя                      
Отыщется одно между другими.                      
Таится в нем немеркнущая жизнь:                     
Тень ветра в поле, запахи листвы,                      
Предутренняя свежесть побережий,                      
Предзорный отсвет, медленный и свежий,                      
И долгий посвист птичьей тетивы,                      
И темный хмель волос твоих еще.                      
Глаза в дыму. И, если сон приснится,                      
Я поцелую тяжкие ресницы,                      
Как голубь пьет - легко и горячо.                      
И, может быть, покажется мне снова,                      
Что ты опять ко мне попалась в плен.                       
И, как тогда, все будет бестолково -                      
Веселый зной загара золотого,                      
Пушок у губ и юбка до колен.
1932
 
**                                                      Гале Анучиной
Так мы идем с тобой и балагурим.                     
Любимая! Легка твоя рука!                     
С покатых крыш церквей, казарм и тюрем                    
Слетают голуби и облака.                     
Они теперь шумят над каждым домом,                     
И воздух весь черемухой пропах.                     
Вновь старый Омск нам кажется знакомым,                     
Как старый друг, оставленный в степях.                     
Сквозь свет и свежесть улиц этих длинных                     
Былого стертых не ищи следов, -                      
Нас встретит благовестью листьев тополиных                     
Окраинная троица садов.                     
Закат плывет в повечеревших водах,                     
И самой лучшей из моих находок                    
Не ты ль была? Тебя ли я нашел,                     
Как звонкую подкову на дороге,                     
Поруку счастья? Грохотали дроги,                     
Устали звезды говорить о боге,                     
И девушки играли в волейбол.
13 декабря 1930

** 
Сонет
 
«Суровый Дант не презирал сонета,
В нем жар любви Петрарка изливал...?
А я брожу с сонетами по свету,
И мой ночлег — случайный сеновал.
 
На сеновале — травяное лето,
Луны печальной розовый овал.
Ботинки я в скитаньях истоптал,
Они лежат под головой поэта.
 
Привет тебе, гостеприимный кров,
Где тихий хруст и чавканье коров
И неожидан окрик петушиный...
 
Зане я здесь устроился, как граф!
И лишь боюсь, что на заре, прогнав,
Меня хозяин взбрызнет матерщиной.
 
**
Не добраться к тебе! На чужом берегу
Я останусь один, чтобы песня окрепла,
Всё равно в этом гиблом, пропащем снегу
Я тебя дорисую хоть дымом, хоть пеплом.
 
Я над тёплой губой обозначу пушок,
Горсти снега оставлю в причёске - и всё же
Ты похожею будешь на дальний дымок,
На старинные песни, на счастье похожа!
 
Но вернуть я тебя ни за что не хочу,
Потому что подвластен дремучему краю,
Мне другие забавы и сны по плечу,
Я на Север дорогу себе выбираю!
 
Деревянная щука, карась жестяной
И резное окно в ожерелье стерляжьем,
Царство рыбы и птицы! Ты будешь со мной!
Мы любви не споём и признаний не скажем.
 
Звонким пухом и синим огнём селезней,
Чешуёй, чешуёй обрастай по колено,
Чтоб глазок петушиный казался красней,
И над рыбьими перьями ширилась пена.
 
Позабыть до того, чтобы голос грудной,
Твой любимейший голос - не доносило,
Чтоб огнями и тьмою, и рыжей волной
Позади, за кормой убегала Россия.
1932
 
**
И имя твоё, словно старая песня,
Приходит ко мне. Кто его запретит?
Кто её перескажет? Мне скучно и тесно
В этом мире уютном, где тщетно горит
В керосиновых лампах огонь Прометея -
Опалёнными перьями фитилей...
Подойди же ко мне. Наклонись. Пожалей!
У меня ли на сердце пустая затея,
У меня ли на сердце полынь да песок,
Да охрипшие ветры! Послушай, подруга,
Полюби хоть на вьюгу, на этот часок,
Я к тебе приближаюсь. Ты, может быть, с юга.
Выпускай же на волю своих лебедей, -
Красно солнышко падает в синее море
И - за пазухой прячется ножик-злодей,
И - голодной собакой шатается горе...
Если всё, как раскрытые карты, я сам
На сегодня поверю - сквозь вихри разбега,
Рассыпаясь, летят по твоим волосам
Вифлеемские звёзды российского снега.
1931

** 
Лирические стихи
1
Весны возвращаются! И снова,
На кистях черемухи горя,
Губ твоих коснется несурово
Красный, окаянный свет былого -
Летняя высокая заря.
 
Весны возвращаются! Весенний
Сад цветет -
В нем правит тишина.
Над багровым заревом сирени,
На сто верст отбрасывая тени,
Пьяно закачается луна -
 
Русая, широкая, косая,
Тихой ночи бабья голова...
И тогда, -
Лучом груди касаясь,
В сердце мне войдут твои слова.
 
И в густых ресниц твоих границе,
Не во сне,
Не в песне - наяву
Нежною июньскою зарницей
Взгляд твой черно-синий
Заискрится, -
Дай мне верить в эту синеву!
 
Я клянусь,
Что средь ночей мгновенных,
Всем метелям пагубным назло,
Сохраню я -
Молодых, бесценных,
Дрогнувших,
Как дружба неизменных,
Губ твоих июньское тепло!..
 
* * *
Сначала пробежал осинник,                      
Потом дубы прошли, потом,                       
Закутавшись в овчинах синих,                      
С размаху в бубны грянул гром.
                       
Плясал огонь в глазах саженных,                       
А тучи стали на привал,                       
И дождь на травах обожженных                       
Копытами затанцевал.
                       
Стал странен под раскрытым небом                     
Деревьев пригнутый разбег,                       
И все равно как будто не был,                       
И если был - под этим небом                       
С землей сравнялся человек.
 Май 1932.Лубянка, Внутренняя тюрьма

** 
БАХЧА ПОД СЕМИПАЛАТИНСКОМ
 
Змеи щурят глаза на песке перегретом,
Тополя опадают. Но в травах густых
Тяжело поднимаются жарким рассветом
Перезревшие солнца обветренных тыкв.
В них накопленной силы таится обуза -
Плодородьем добротным покой нагружен,
И изранено спелое сердце арбуза
Беспощадным и острым казацким ножом.
Здесь гортанная песня к закату нахлынет,
Чтоб смолкающей бабочкой биться в ушах,
И мешается запах последней полыни
С терпким запахом меда в горбатых ковшах
Третий день беркута уплывают в туманы
И степные кибитки летят, грохоча.
Перехлестнута звонкою лентой бурьяна,
Первобытною силой взбухает бахча.
Соляною корою примяты равнины,
Но в подсолнухи вытканный пестрый ковер,
Засияв, расстелила в степях Украина
У глухих берегов пересохших озер!
Наклонись и прислушайся к дальним подковам
Посмотри - как распластано небо пустынь...
Отогрета ладонь в шалаше камышовом
Золотою корою веснушчатых дынь.
Опускается вечер.
                       И видно отсюда,
Как у древних колодцев блестят валуны
И, глазами сверкая, вздымают верблюды
Одичавшие морды до самой луны.
1929 (?)
 
* * * 
Затерян след в степи солончаковой,                     
Но приглядись - на шее скакуна                    
В тугой и тонкой кладнице шевровой                   
Старинные зашиты письмена.
                    
Звенит печаль под острою подковой,                    
Резьба стремян узорна и темна...                    
Здесь над тобой в пыли многовековой                    
Поднимется курганная луна.
                    
Просторен бог гнедого иноходца.                    
Прислушайся! Как мерно сердце бьется                    
Степной страны, раскинувшейся тут,
                    
Как облака тяжелые плывут                   
Над пестрою юртою у колодца.                    
Кричит верблюд. И кони воду пьют.
1929
 
**
Снегири взлетают красногруды...
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мед.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьет.
Я скажу тогда тебе, подруга:
"Дни летят, как по ветру листье,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши все..."
(последнее стихотворение П.Васильева)
 
Биография
Родился 5 января 1910 г. (23 декабря 1909 г. по ст. ст.) в Зайсане (ныне Республика Казахстан). Отец — Николай Корнилович Васильев (1886—1940), сын пильщика и прачки, выпускник Семипалатинской учительской семинарии. Мать — Глафира Матвеевна, урожд. Ржанникова (1888—1943), дочь крестьянина Красноуфимского уезда Пермской губернии. В 1906 г. супруги Васильевы приехали в Зайсан, где Николай Корнилович поступил учителем в приходскую школу. Два первых ребёнка, Владимир и Нина, умерли в младенчестве. Боясь за судьбу третьего, Павла, Васильевы в 1911 г. переехали в Павлодар, где Николай Корнилович преподавал на педагогических курсах.
Васильевы часто переезжали по местам службы Николая Корниловича: в 1916 г. — в Петропавловск, где Павел поступил в первый класс; в 1919 г. — в Омск, где Н. К. Васильев оказался, будучи мобилизован в армию Колчака.В конце 1920 г. Васильевы вернулись в Павлодар.
По окончании школы, в июне 1926 г. уехал во Владивосток, несколько месяцев проучился в Дальневосточном университете, где прошло его первое публичное выступление. Участвовал в работе литературно-художественного общества, поэтической секцией которого руководил Рюрик Ивнев. Здесь же, во Владивостоке, в газете «Красный молодняк» 6 ноября 1926 года было опубликовано его первое стихотворение «Октябрь».
В начале декабря уехал в Москву. По пути останавливался в Хабаровске, Новосибирске, Омске, где участвовал в литературных собраниях и печатался в местной периодике. В Новосибирске Павел Васильев со стихами появляется в редакции журнала «Сибирские огни». Редактор Владимир Зазубрин тепло встретил молодого поэта. Ему в сущности принадлежит честь открытия П. Васильеву пути в литературу.В Москву П. Васильев приехал в июле 1927 года, по направлению Всероссийского Союза писателей поступил на литературное отделение Рабфака искусств им. А. В. Луначарского (не окончил).
В 1928 г. жил у родителей в Омске, участвовал в местной литературной жизни. В августе Васильев и Н. Титов отправились в странствие по Сибири и Дальнему Востоку. Работали культмассовиками, охотниками, матросами, старателями на золотых приисках ; много печатались, часто подписываясь псевдонимами «Павел Китаев» и «Николай Ханов». По возвращении с приисков в Хабаровск вели богемный образ жизни, вызвав осуждающие отклики в прессе, после появления которых Васильев уехал во Владивосток, где публиковал очерки в газете «Красное знамя».
Осенью 1929 г. приехал в Москву. Работал в газете «Голос рыбака», в качестве специального корреспондента ездил на Каспий и Арал.
В 1930 — 1932 годах стихи П. Васильева публикуются в «Известиях», «Литературной газете», «Новом мире», «Красной нови», «Огоньке» и других популярных периодических изданиях. Признание поэтического таланта сопровождалось постоянными оговорками о чуждости его новому строю, яркая творческая личность поэта стала заслоняться окололитературными сплетнями, как было в свое время с Сергеем Есениным.
Весной 1932 г. арестован, вместе с Е. Забелиным, С. Марковым, Л. Мартыновым и другими сибирскими литераторами, по обвинению в принадлежности к контрреволюционной группировке литераторов — дело т. н. «Сибирской бригады», — однако осуждён не был.
В 1934 г. статья М. Горького «О литературных забавах» положила начало кампании травли Васильева: его обвиняли в пьянстве, хулиганстве, антисемитизме, белогвардейщине и защите кулачества. В январе 1935 г. исключён из Союза писателей, в июле арестован и осуждён за «злостное хулиганство»; срок отбывал в Рязанской тюрьме. Освобождён весной 1936 г.
В феврале 1937 г. арестован в третий раз, 15 июля приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина. Расстрелян в Лефортовской тюрьме 16 июля 1937. Похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве.
В 1956 году посмертно реабилитирован. Большую роль в восстановлении доброго имени, в собирании и подготовке к изданию разрозненного тогда наследия Васильева сыграли его вдова Елена Александровна Вялова-Васильева (1909—1990) .
В 2003 году в Омске на бульваре Мартынова установили памятный знак-камень поэту, а одна  библиотек  носит его имя.
В 1991 году в Павлодаре открыт дом-музей поэта , а в октябре 2011 г.  памятник . 
Прикрепления: Картинка 1
Категория: "Наши умные мысли" | Просмотров: 1241 | Добавил: Мария | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]