3 сентября родился Серге́й Дона́тович Довла́тов (по паспорту — Довла́тов-Ме́чик; 3 сентября  1941, Уфа,  СССР — 24 августа 1990, Нью-Йорк, США) —русский писатель и  журналист. Один из самых знаменитых представителей русского зарубежья в литературе. Интересный, веселый, мудрый ,остроумный писатель . Это хорошо видно даже по отдельным цитатам из его произведений и записных книжек:

Благородство - это готовность действовать наперекор собственным интересам.

У нас есть свобода и молодость. А свобода плюс молодость вроде бы и называется любовью.

С детства нам твердили: - Бога нет…Материя первична…Человек произошел от гориллы…Теистическая пропаганда достигала своей цели. Ее доктрины воспринимались как нечто бесспорное.

 Да и сама жизнь к этому подталкивала. Взглянешь на иного соотечественника – действительно, от гориллы. Причем недавно…

Воплощением мужества для капитана стали: опрятность, резкий голос и умение пить, не закусывая

Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…

Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря — беспринципных.

Алкоголизм — излечим, пьянство — нет.

Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия.

Национальность писателя определяет язык. Язык, на котором он пишет

Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить… читать.

Я перелистывал «Дневники» Алексея Вульфа. О Пушкине говорилось дружелюбно, иногда снисходительно. Вот она, пагубная для зрения близость. Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?!.

Приехал в Лодзь советский министр Громыко. Организовали ему пышную встречу. Пригласили видную местную интеллегенцию. В том числе знаменитого писателя Ежи Ружевича.

 Шел Грандиозный банкет под открытым небом. Произносились верноподданнические здравицы и тосты. Громыко выпил польской сливовицы. Раскраснелся. Наклонился к случайно подвернувшемуся Ружевичу и говорит:

 — Где бы тут, извиняюсь, по-маленькому?

 — Вам? — переспросил Ружевич.

 Затем он поднялся, раскинул ладони и громко воскликнул:

 — Вам?! Везде!..

Мне вспоминается такая сцена. Заболел мой сокамерник. Вызвали фельдшера, который спросил:

 — Что у тебя болит?

 — Живот и голова.

 Фельдшер вынул таблетку, разломил ее на две части и строго произнес:

 — Это — от головы. А это — от живота. Да смотри, не перепутай...

В поразительную эпоху мы живем. «Хороший человек» для нас звучит как оскорбление. «Зато он человек хороший» – говорят про жениха, который выглядит явным ничтожеством…

Что тебя удерживает? Эрмитаж, Нева, березы?

 - Березы меня совершенно не волнуют.

 - Так что же?

 - Язык. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит.

Выносил я как-то мусорный бак. Замерз. Опрокинул его метра за три до помойки. Минут через пятнадцать к нам явился дворник. Устроил скандал. Выяснилось, что он по мусору легко устанавливает жильца и номер квартиры.

 В любой работе есть место творчеству.

Моя жена уверена, что супружеские обязанности - это прежде всего трезвость.

- Что же ты, интересно, похитил?

 Зек смущенно отмахивался:- Да ничего особенного... Трактор...

 - Цельный трактор?!

 - Ну.

 - И как же ты его похитил?

 - Очень просто. С комбината железобетонных изделий. Я действовал на психологию.

 - Как это?

 - Зашел на комбинат. Сел в трактор. Сзади привязал железную бочку из-под тавота. Еду на вахту. Бочка грохочет. Появляется охранник: "Куда везешь бочку?" Отвечаю: "По личной надобности". - "Документы есть?" - "Нет". - "Отвязывай к едрене фене..." Я бочку отвязал и дальше поехал. В общем, психология сработала

Легко не красть. Тем более – не убивать. Легко не вожделеть жены своего ближнего. Куда труднее – не судить. Может быть, это и есть самое трудное в христианстве. Именно потому, что греховность тут неощутима. Подумаешь – не суди! А между тем, "не суди" – это целая философия.

- Скажите, вы - еврей?  - Нет, просто у меня интеллигентное лицо...

Иосиф Бродский любил повторять:- Жизнь коротка и печальна. Ты заметил чем она вообще кончается?

Расположились мы как-то с писателем Демиденко на ящиках около пивной лавки. Ждем открытия. Мимо проходит алкаш, запущенный такой. Обращается к нам:- Сколько время?

 Демиденко отвечает:

 - Нет часов.

 И затем:- Такова селяви.

 Алкаш оглядел его презрительно:

- Такова селяви? Не такова селяви, а таково селяви.Это же средний род,мудила!

 Демиденко потом восхищался:

 - У нас даже алкаши могут преподавать французский язык!

Одна и та же женщина утром и вечером — совершенно разные люди, между ними абсолютно нет ничего общего, они как будто живут в совершенно разных мирах.

В Париже рассказывают такой анекдот, Синявская покупает метлу в хозяйственной лавке. Продавец спрашивает: – Вам завернуть или сразу полетите?..

- Лампочки? - заинтересовался Фима. - Ясно. По Фрейду это сексуальная неудовлетворенность. Лампочки символизируют пенис.

 - А крылья?

 - Крылья тоже символизируют пенис.

 Маруся говорит:- Смотрю, ваш Фрейд не хуже Разудалова, одни гулянки на уме.

– Доктор, как моя теща? Что с ней?

 – Обширный инфаркт. Состояние очень тяжелое.

 – Могу я надеяться?

 – Смотря на что.

Хрущев принимал литераторов в Кремле. Он выпил и стал многословным. В частности, он сказал:

 - Недавно была свадьба в дому товарища Полянского. Молодым подарили абстрактную картину. Я такого искусства не понимаю...

 Затем он сказал:

 - Как уже говорилось, в доме товарища Полянского была недавно свадьба.Все танцевали этот... как его?... Шейк. По-моему, это ужас...

 Наконец он сказал:

 - Как вы знаете, товарищ Полянский недавно сына женил. И на свадьбу явились эти... как их там?.. Барды. Пели что-то совершенно невозможное...

 Тут поднялась Ольга Берггольц и громко сказала:

 - Никита Сергеевич! Нам уже ясно, что эта свадьба - крупнейший источник познания жизни для вас!

Разговор с ученым человеком:

– Существуют внеземные цивилизации?

 – Существуют.

 – Разумные?

 – Очень даже разумные.

 – Почему же они молчат? Почему контактов не устанавливают?

 – Вот потому и не устанавливают, что разумные. На хрена мы им сдались?!

Туристы приехали отдыхать. Местком навязал им дешевые путевки. К поэзии эти люди, в общем-то, равнодушны. Пушкин для них - это символ культуры. Им важно ощущение - я здесь был. Необходимо поставить галочку в сознании. Расписаться в книге духовности...

О Довлатове (Генис А.А. - Довлатов и окрестности.)

Довлатов, например, уверял, что Достоевский -- самый смешной автор в нашей литературе, и уговаривал всех написать об этом диссертацию.

Биография

Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссёра, еврея по происхождению  Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999), армянки по происхождению.С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским . Из университета был исключён за неуспеваемость.

Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы. Работал литературным секретарём Веры Пановой.

С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонии. Для получения  таллинской  прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин». Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР. Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под.  Псковом  (Михайловское).В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».

Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».

Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». В 1976 г. был исключен из Союза журналистов СССР.

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах («The New Yorker» и др.).

За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».

Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке  от сердечной недостаточности. Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» в нью-йоркском районе Квинс.