Главная » 2012 » Ноябрь » 6 » 25 октября родился Сергей Соловьев
13:57 25 октября родился Сергей Соловьев |
25 октября родился Сергей Михайлович Соловьев (13[25] октября, 1885 — 2
марта, 1942) – поэт, переводчик, критик. Внук и полный
тёзка знаменитого историка С. М. Соловьёва, племянник философа и поэта
Владимира Соловьёва, писателя Всеволода Соловьева, поэтессы Поликсены Соловьёвой,
троюродный брат Александра Блока, друг Андрея Белого. Его имя встречается в книгах
Андрея Белого и в его переписке, как и в переписке Блока, во всех книгах о них,
о Брюсове, о "серебряном веке” русской культуры, о символизме... Прожил, в чем-то типичную,
тяжкую жизнь русского интеллигента, вовремя не сбежавшего из страны и попавшего
в жернова революции и строящегося рабочее-крестьянского государства, которому
он был абсолютно не нужен.   Поэзия Сергея
Соловьева, наполненная античными и религиозными образами, вышла из под пера
умелого мастера, хотя конечно не такого талантливого как Блок, Белый и др.
знаменитые символисты: Утро – морознее, даль – необъятней. В небе безоблачном белые голуби Вьются над ветхой моей голубятней. О, этот вольный полёт голубиный! В небе далёком, холодном колышатся Красные кисти созревшей рябины. Дыма взвиваются сизые клубы. Там журавлей, что летят треугольником, Зычно раздались призывные трубы. Вдали соблазнов суетного мира, Простой чернец, без церкви и без клира, Молюсь в лесу, среди туманной мглы. Запахло земляникой; стало сыро... Звучи, звучи, вечерняя стихира Под тихое жужжание пчелы. Вдали сияют ризой изумрудной Луга в благоухающих цветах, Пречистая! склонившись к аналою, К тебе взывает юноша-монах. Две нимфы, белые, как снег, с отливом роз, Сложили бережно прозрачные покровы И гребни вынули из золотистых кос. Поплыли, обогнув береговой утес, И ветер далеко веселый смех разнес, Ему отозвались прибрежные дубровы. Но солнце низится, умерив зной и блеск, И девы стройные, подобные лилеям, Что им обжег ступни. Они играют в мяч, Натершись розовым, блистательным елеем. И убаюкаю, склонивши на колени. Мой дом известен всем в веселой Митилене, Ложницы устланы покровами из роз. Ты будешь славима, дитя, в пурпурной хлене, Пока не отзвучат молитвы вожделений И будет лирами благоухать Лесбос. Я перелью в тебя мой нектар ядовитый. Дай гиакинфы уст! ты вся — горящий снег, Я млею сладостью неутомимых нег, Пьяна лобзанием и ароматом муска. Берлоги зимние покинем! И ветра шум, и скрип стволов Зовут весну под небом синим. На влажный луг, где пахнет прелью, О бог веселый, бог лесной С простою ивовой свирелью. Любви прекрасная весна! Пустеет сад и скрылась Филомела, Все ночи певшая у моего окна. И пруд заглох. На берегу один Корзину из прибрежной ивы Плетет убогий селянин. И от селений синий дым восходит ввысь. Поют, поют Эолы По рощам золотым. И песен, и ночей прошла пора. Пустынны небеса. Сверкает пруд. В дуброве Гудят удары топора. 0, осень светлая, блести, блести! Простите, томные полночные прогулки! И девы - розы, все прости! Утех любви быстротекущий сон? Увяли вы, цветы моей Климены, В лесах шумит пустынный Аквилон. И остается десять строк. Страницей Тацита небрежно Играет легкий ветерок. Наполнены... Кой-где трава Желтеет нежно. Над балконом Безоблачная синева. Порозовели. Недалек Конец трудов, и на опушке Твой розовый мелькнул платок. Я озарен. Не шелохнут Дубы. Застывший и зеркальный Деревья отражает пруд. На побледневшие поля. Одною светлою пустыней Простерлись воды и земля. Скудея, льется луч скупой, И радостен мой путь осенней Пустынно блещущей тропой. Утро синеет в окне слюдяном. Греема пухом лебяжьим и перьями, Девочка нежится сном. Кротко чернеет из мглы золотой... Знать, о царевиче, знать, о Димитрии Сон ей приснился святой. Ножкой нырни восковой. Брызни на глазки лазурные свежею Льдистой водой ключевой. Ну же, вставай поскорей. Видишь, как белые нежные кролики К ножке прижались твоей. Брось голубям золотого зерна, Выдь на крыльцо приласкать юродивую: Любит царевну она. Кинь им серебряный смех... Что ж не остудит уста твои алые Первый порхающий снег? Вскинулась девочка: «Нет, не хочу! Раньше Димитрию, раньше царевичу Вставши, затеплю свечу». ** На развалинах На петлях ржавых не скрипят ворота, И не блестит из-за прибрежных ив Пруд, превратившийся в стоячее болото, – Когда-то синевой сверкающий залив. Заглохли цветники, и розы одичали, В шиповник превратясь. Одни ползут вьюны, Да высоко стоят кусты ивана-чая У истлевающей разрушенной стены. Где прежде дом стоял, трех поколений зритель, Крапива разрослась на грудах кирпича… Но в рощах, как и встарь, летает дух-хранитель, Слова утешные мне на ухо шепча. Зеленый, влажный мир! Когда-то заколдован Ты предо мной лежал, и, к этим берегам Магическою силою прикован, Я гимны пел твоим богиням и богам! Я взором пил лазурь в тени глухого сада, Молясь на бабочек, на изумрудный мох… Из каждого дупла смеялась мне дриада, И в каждом всплеске волн я слышал нежный вздох. Примолкли вы теперь, растительные души, Ловившие меня в мгновенный плен… Чем далее иду, тем диче все и глуше. Трава доходит до колен. И, устремляясь вверх от мусора и глины, Как бы навек презревши прах, Купают ели-исполины Свои вершины в небесах. Суровые друзья, вы верно сторожили Приют семейных нег, искусства и наук, Где мой отец, мой дед, уснувшие в могиле, Страдали, мыслили – теперь идет их внук. Иссякли родники, на месте роз – шиповник, Одни лишь вы остались те ж. И на свиданье к вам пришел я, как любовник, Под сумрак ваш, который вечно свеж. Нетленна зелень вашей хвои. И как слеза чиста прозрачная смола На вековой коре. Крушенье роковое Лишь ваша мощь пережила. Так и в душе моей ни роз, ни струйной влаги, Но из развалин, глины и песка, Как вы, могучая и полная отваги, Восходит мысль в лазурь, за облака. 4 февраля 1925 Родители С. М. Соловьева:
Соловьев Михаил Сергеевич (1862—1903) — переводчик, педагог, редактор сочинений
Вл. С. Соловьева, и Соловьева Ольга Михайловна (урожд. Коваленская, 1855—1903)
— художница, писательница, переводчица. Окончил Поливановскую гимназию и
классическое отделение историко-филологического факультета Московского
университета с дипломом I-й степени (1911). В юности дружил с Блоком и Андреем
Белым, Блоку подражал в первых стихотворных опытах. В 1907 была издана первая
книга стихов Соловьёва, озаглавленная «Цветы и ладан». Период 1910—11 оказался очень сложным и переломным в жизни Соловьева.
Напряженная научная работа, издательский труд (подготовка изданий наследия деда
С. М. Соловьева и Вл. С. Соловьева), несчастная любовь (к С. В. Гиацинтовой),
сложность выбора будущего жизненного пути привели к нервному срыву и болезни.
Закончилось все благополучно: выздоровлением, примирением с А. Блоком,
поступлением в Московскую духовную академию и счастливым браком с Т. А.
Тургеневой. Соловьёв был принят в
Московскую духовную академию в октябре 1915 года (окончил в июле 1918), в
ноябре был рукоположен в диаконы, а 2 февраля 1916 — в сан священника. Зерно будущего служения уже было заложено в
детском увлечении церковными обрядами, а раннее погружение в философию "дяди
Володи” — Владимира Соловьева — укрепляло веру. Вместе с тем не прекращались
занятия литературой и филологией. После октябрьского переворота,
спасая семью от голода, С. М. Соловьев осенью 1918 года уехал из Москвы и два
года провел в Саратовской губернии. Перемены, принесенные революцией, разрушили
не только литературную научную и общественную жизнь Сергея Соловьева, но и его
личную жизнь. Осенью 1920 года умерла пятилетняя дочь Мария, а горячо любимая
жена встретила другого человека и соединила с ним свою дальнейшую судьбу. Он
вернулся в Москву один, без семьи. Сергей
Соловьёв рано заинтересовался католичеством, на что безусловно оказало влияние
творчество его дяди — Владимира Соловьёва, который незадолго до смерти
присоединился к Католической Церкви. Этот интересу также способствовало
знакомство в 1916 году с В. В. Абрикосовым, главой московских греко-католиков.
После долгих и мучительных исканий отец Сергий Соловьёв принимает решение о
том, что никогда не станет католиком. Однако в 1920 году, когда
Католическая церковь в России и особенного Российская греко-католическая
церковь оказываются гонимыми, Соловьёв присоединяется к общине русских
католиков восточного обряда и официально присоединяется к Католической Церкви в
1921 году. В 1922 году вновь возвращается в православие, но уже в ноябре 1923
года окончательно воссоединяется с Католической церковью и возглавляет общину
московских греко-католиков. С 1924 он служит в римско-католическом храме
Непорочного Зачатия на Малой Грузинской улице. В 1926 году после ареста экзарха
блаженного Леонида Фёдорова отец Сергий Соловьёв был назначен апостольским
администратором Москвы Пием Невё — вице-экзархом для католиков синодального
обряда. Два последних года своей
гражданской жизни он отдал поэтическим переводам и религиозной деятельности,
которая становилась все более опасной. Закончился недолгий период нэпа,
наступил "великий перелом”. В ночь с 15 на 16 февраля 1931 Сергий Соловьёв
был арестован вместе с группой греко-католиков, в основном евреек, обращённых
им в католичество, многие из них впоследствии умерли в заключении, первой из
жертв стала Виктория Бурвассер.Это дата его гражданской смерти. После длительного ночного
обыска его увезли на Лубянку. В эти годы политические заключенные еще не
подвергались унижениям и физическим мукам. Квалифицированный интеллигентный
следователь понял, что имеет дело с идеалистом, который не связывал церковь с
политикой, но процесс над католиками требовал их наказания. Осенью Соловьев
должен был отбыть в ссылку. Нравственное потрясение, испытанное во время
следствия, было столь велико, что психика не выдержала. По ходатайству Горького ссылка
была, заменена содержанием в Троицкой психоколонии под Москвой. После годичной
проверки С. М. Соловьев был признан больным и отпущен на поруки. Болезнь
выражалась в решительном отказе от какой-либо деятельности и в непрерывных
муках совести — он казнил себя за то, что, исполняя "свой тяжелый, свой Богом
завещанный труд”, он обрек на тюрьму и ссылку членов общины, а самая горячая из
них покончила с собой еще в следственной тюрьме. В периоды обострения болезни он
терял ощущение реальности, в его воображении возникали картины конца света,
появлялось стремление встретить этот конец в родных местах — у Дедова,
Надовражного, где проходили счастливые летние месяцы в детстве и отрочестве. Первые годы после выхода из
психоколонии прошли между домом и больницей. В самом начале войны больница
имени Кащенко, где он на тот момент находился, была эвакуирована в Казань, где
С. М. Соловьев скончался 2 марта 1942 года. Его могила затерялась на Арском
кладбище среди захоронений тех, кто умирал в годы войны в госпиталях Казани.
Его похоронами занимались учёные-физики В. Гинзбург и Е. Л. Фейнберг. Он жил дольше, чем друзья
юности — символисты. А. Блока он пережил на двадцать лет. На первом издании "Стихов о
Прекрасной Даме” есть надпись: "Милому, дорогому Сергею Михайловичу Соловьеву в
знак памяти о прошедшем, настоящей любви и близости и будущей несказанной
встречи. Александр Блок 1904 СПБ X. 29”. Подробно
и интересно биография С.Соловьева изложена - ЗДЕСЬ
Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |