Главная » 2013 » Сентябрь » 7 » 18 мая родился Бертран Рассел
11:42
18 мая родился Бертран Рассел
  

18 мая родился Бе́ртран А́ртур Уильям Ра́ссел (18 мая 1872 года — 2 февраля 1970 года) — британский философ, математик и общественный деятель. Рассел — один из инициаторов Пагуошского движения (движение учёных, выступающих за мир, разоружение и международную безопасность, за предотвращение мировой термоядерной войны и научное сотрудничество. Зародилось в 1955 году, когда 11 всемирно известных учёных, в том числе А. Эйнштейн, Ф. Жолио-Кюри, Б. Рассел, Л. Полинг ,выступили с манифестом, в котором призвали созвать конференцию против использования ядерной энергии в военных целях), соавтор Манифеста Рассела-Эйнштейна. Почётный член Британской академии (1949).
В 1950 году получил Нобелевскую премию по литературе «…в знак признания разнообразных и значительных произведений, в которых он отстаивает гуманистические идеалы и свободу мысли».
Рассел - страстный пропагандист свободомыслия, его статьи атеистического характера имеют такой разоблачительный накал, какой трудно встретить у других современных немарксистских авторов.
 
Мысли и цитаты из произведений Бе́ртрана Ра́ссела:
 
Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространенная точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.
 
Чтобы стать долгожителем, нужно тщательно выбирать своих предков.
 
Есть два вида святых: святой от природы и святой из боязни.
 
Диагностика достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось.
 
Никто не сплетничает о тайных добродетелях других людей.
 
Увы, так уж устроен свет: тупоголовые твердо уверены в себе, а умные полны сомнений.
 
Любовь - главный способ бегства от одиночества, которое мучит большинство мужчин и женщин в течение почти всей их жизни.
 
Жить свободно и благородно людям больше всего мешает чрезмерная озабоченность своим имуществом.
 
Для счастья человеку нужны не только разнообразные наслаждения, но также и надежда, дело в жизни и перемены.
 
Коллективный страх приводит в действие стадный инстинкт и обыкновенно пробуждает ненависть к тем, кто не является частью стада.
 
Если бы мысли и силы человечества перестали тратиться на войну, мы за одно поколение смогли бы положить конец нищете во всем мире.
 
Ненавидеть врагов легче и увлекательнее, чем любить друзей.
 
В каждой стране пропаганда контролируется государством и представляет собой то, что нравится государству. А что нравится государству, так это ваша готовность совершить убийство, когда вам прикажут.
 
Сознательная жестокость доставляет наслаждение моралистам. Вот почему они придумали Ад.
 
Во всей вселенной пахнет нефтью.
 
Даже если все держатся одного мнения, все могут ошибаться.
 
Способность умно наполнить свободное время есть высшая ступень личной культуры.
 
Органическая жизнь, как известно, развивалась от одноклеточного организма до философа, и развитие это, как нас уверяют, безусловно прогрессивное. Плохо только, что уверяет нас в этом философ, а не одноклеточное.
 
Стремление к власти порождено страхом.Те, кто не боится своих соседей, не видит необходимости властвовать над ними.
 
Наука лишь может помочь нам преодолеть тот малодушный страх, во власти которого человечество пребывало в продолжение жизни столь многих поколений.
 
Побывав в Китае, я расцениваю лень как одно из самых главных достоинств человека. Верно, благодаря энергии, упорству человек может добиться многого, но весь вопрос в том, представляет ли это «многое» хоть какую-то ценность?
 
«Вы бы отдали жизнь за свои убеждения?» — «Разумеется, нет. В конце концов, я ведь могу и ошибаться».
 
Едва ли Симеон-столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял еще дольше на еще более узком столпе.
 
Современные философы напоминают мне бакалейщика, у которого я однажды спросил, как дойти до Винчестера. Выслушав меня, бакалейщик кликнул мальчика, который в это время находился в задней комнате:
 — Эй! Тут один джентльмен спрашивает дорогу в Винчестер.
 — В Винчестер? — отозвался мальчик.
 — Ага. — Дорогу в Винчестер?
 — Ага. —
 В Винчестер, говорите?
 — Да!
 — Не знаю… Он хотел удостовериться в существе вопроса, однако отвечать на него вовсе не собирался…
 
Наши великие демократии все еще склонны считать, что глупый человек скорее окажется честным, чем умный, а наши политики извлекают выгоду из этого предрассудка, выставляя себя еще глупее, чем создала их природа.
 
Думаю, что, когда я умру, я сгнию, и ничего от моего «я» не останется. Я уже не молод и люблю жизнь. Но я бы счел ниже своего достоинства трепетать от страха при мысли о смерти. Счастье не перестает быть счастьем оттого, что оно преходяще, а мысли и любовь не лишаются ценности из-за своей быстротечности. Многие люди держались с достоинством на эшафоте; такая гордость должна научить нас видеть истинное место человека в мире. Даже если ветер, ворвавшийся в распахнутые наукой окна, заставляет нас, привыкших к уютному теплу традиционных «облагораживающих» мифов, поначалу дрожать, в конце концов свежий воздух приносит бодрость и силу, а открывающиеся перед нами огромные пространства обладают собственным неповторимым великолепием.
 
Даже если забыть о логических неувязках, мне кажутся подозрительными этические суждения людей, которые верят во всемогущее, вездесущее и благое Божество, которое миллионы лет готовило место жизни для человека среди необитаемых галактик только для того, чтобы в результате получить Гитлера, Сталина и водородную бомбу
 
Нищие не завидуют миллионерам — они завидуют другим нищим, которым подают больше.
 
Патриоты всегда говорят о готовности умереть за отечество, и никогда — о готовности убивать за отечество.
 
Ленин, с которым я имел часовую беседу, меня разочаровал. Не то чтобы я прежде считал его великим человеком, но в ходе нашей беседы я убедился в его ограниченности, узколобом понимании марксистской ортодоксии, а также заметил в нем нескрываемую озлобленность и жестокость
 
Наша жизнь полна ожиданий, которые мы, как правило, осознаем только тогда, когда они не осуществляются.
 
Те, кто несчастлив, и те, кто плохо спит, привыкли этим гордиться.
 
В демократии честный политик может быть терпим, только если он очень глуп. Ибо лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации.
 
Он не джентльмен - он одевается слишком хорошо.
 
При демократии дураки имеют право голосовать, при диктатуре - править.
 
…Нет никаких оснований считать, что мир не мог возникнуть без причины; с другой стороны, нет никаких оснований считать, что мир не мог существовать вечно. Нет никаких оснований предполагать, что мир вообще имел начало. Представление о том, что вещи обязательно должны иметь начало, в действительности обязано убожеству нашего воображения.
 
Когда умный человек выражает совершенно абсурдный с нашей точки зрения взгляд, мы не должны пытаться доказывать, что этот взгляд тем не менее является правильным, но нам следует попытаться понять, каким образом этот взгляд когда-то казался правильным. Это упражнение исторического и психологического воображения одновременно и расширяет сферу нашего мышления, и помогает нам понять, насколько глупыми многие из лелеемых нами предрассудков покажутся веку, обладающему другим складом ума.
 
Конечно, тюрьма – это не свобода, и находиться в ней не слишком приятно. Но чтобы в тюрьме стало хуже, чем на свободе, необходимо добиваться улучшения самой свободы. У меня нет желания обсуждать реформу уголовного права. Я просто предложил бы обращаться с преступниками так же, как обращаются с больными чумой.
 И те и другие опасны для общества, и их свободу следует ограничивать до тех пор, пока она не перестанет представлять опасность. Человеку, страдающему от чумы, симпатизируют и сочувствуют, в то время как преступника проклинают. Весьма неразумно. Именно из-за этого наши тюрьмы гораздо менее успешно исправляют преступные наклонности, чем клиники вылечивают болезни.
 
Нет ничего более утомительного, чем нерешительность, и ничего более бесполезного.
 
Сочувствие выражается в том, что становишься несчастным из-за страданий других.
 
Ныне мы обнаруживаем, что очень многое из того, что мы считали естественными законами, на самом деле оказывается человеческими условностями.
 
Римский солдат, убивший Архимеда, был символом гибели оригинального мышления, которую принесло римское господство всему эллинистическому миру.
 
..Я знал одного приходского священника, который до смерти напугал свою паству, сказав перед ней, что не сегодня-завтра непременно наступит второе пришествие; правда, его прихожане вполне утешились, когда увидели, что он сажает в своем саду деревья.
 
От поколения к поколению олень бегает все быстрее, кошка подкрадывается к своей добыче все тише, а шея жирафа становится все длиннее.
 
Я так занят, что был вынужден перенести дату своей смерти.
 
Практическая нужда в морали возникает в следствии конфликта желаний различных людей или конфликта желаний в одном человеке.
 
Мне не хотелось бы выглядеть высокомерным, но мне действительно кажется, что я могу понимать вещи, которые как вы считаете, человеческий ум не может понять.
 
Эгоизм поначалу заставлял людей ожидать от других отеческой нежности. Но, когда они открыли с негодованием, что другие имеют свое собственное Я, разочарованное желание нежности обратилось в ненависть и насилие. Человек – не одиночное животное, и, поскольку существует общественная жизнь, самоутверждение не может быть высшим принципом этики.
 
Оснований для изучения философии не существует, утверждает Юм, за исключением того, что некоторым натурам это предоставляет возможность приятно провести время.
 
Убежденность, что ваша работа необычайно важна, - верный симптом приближающегося нервного срыва.
 
Философия политики Ницше аналогична философии политики, изложенной в книге «Князь» , хотя она разработана и применена более широко. У обоих – и у Ницше, и у Макиавелли – этика нацелена на власть и носит умышленно антихристианский характер, причем антихристианский характер у Ницше выступает более выпукло. Наполеон был для Ницше тем же, чем Чезаре Борджа для Макиавелли: великим человеком, побежденным мелкими противниками.
 
Скептицизм, который я отстаиваю, означает лишь следующее: 1) когда эксперты согласны во мнениях, противоположное мнение не может считаться несомненным; 2) когда они не согласны во мнениях, ни одно мнение не может рассматриваться неэкспертом как несомненное; 3) когда они все полагают, что нет достаточных оснований для наличия позитивного мнения, обычный человек поступит правильно, отложив вынесение своего собственного суждения.
 
В передовых странах практика вдохновляет теорию, в других – теория практику. В этом различии одна из причин того, почему пересаженные на другую почву идеи редко бывают такими плодотворными, какими они были на своей родной почве.
 
Какое отношение человеческое счастье имеет к нравственности? Ведь цель нравственности заключается вовсе не в том, чтобы сделать людей счастливыми. Цель нравственности - сделать их пригодными для неба". И, надо думать, непригодными для этого мира.
 
Зависть — вот фундамент демократии.
 
Искусство пропаганды в том виде, как его понимают современные политики, напрямую связано с искусством рекламы.
 
Наш страх перед катастрофой лишь увеличивает ее вероятность.
 
Смысл философии в том, чтобы начать с самого очевидного, а закончить самым парадоксальным.
 
Важной практической функцией «сознания» и «мысли» является то, что они позволяют нам действовать с учетом вещей, удаленных от нас во времени и пространстве, несмотря на то, что в настоящий момент они не воздействуют на наши органы чувств.
 
Задача будущих ученых — установить, во сколько обойдется в расчете на одну голову убедить детей в том, что снег черный, и насколько дешевле убедить их в том, что он темно-серый… Хотя эта наука массовой психологии будет прилежно изучаться, ее изучение ограничится строгими рамками правящего класса. Простому народу не дадут знать, как возникают его убеждения. Когда эта техника усовершенствуется, любое правительство, контролирующее воспитание нового поколения, может держать в подчинении своих подданных, не нуждаясь в армии или полиции
 
Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по пошлым причинам
 
Мало по малу, селективным размножением, врождённые различия между правящим классом и простыми людьми будут расти, пока не достигнут кардинальных отличий родов. Восстание плебеев станет настолько же невероятным, как организация восстания овец против производителя баранины
 
Хорошему миру нужны знание, добросердечие и мужество; ему не нужны скорбное сожаление о прошлом или рабская скованность свободного разума словесами, пущенными в обиход в давно прошедшие времена невежественными людьми. Хорошему миру нужны бесстрашный взгляд и свободный разум. Ему нужна надежда на будущее, а не бесконечные оглядки на прошлое, которое уже умерло.
 
Не все греки, но большинство из них были людьми, обуреваемыми страстями, несчастливыми людьми, боровшимися с собой, влекомыми интеллектом по одному пути, а страстями – по другому; они были наделены воображением, чтобы постигать небо, и своевольным притязанием, творящим ад. У них было правило «золотой середины», но в действительности они были невоздержанны во всем: в чистом мышлении, в поэзии, в религии, в грехе. Именно сочетание интеллекта и страсти делало их великими, пока они оставались таковыми, и никто не преобразовал бы так мир на все будущие времена, как они. Их прототипом в мифологии является не Зевс Олимпиец, но Прометей, принесший с неба огонь и претерпевший за это вечные муки.
 
Из антирелигиозных мыслей Бертрана Рассела:
 
Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я аккуратно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже самыми мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что если моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и насаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в наш просвещённый век, или же инквизитора в прошлом.
 
В нравственном облике Христа имеется, на мой взгляд, один весьма серьезный изъян, и заключается он в том, что Христос верил в ад. Я не могу представить себе, чтобы какой-нибудь человек, действительно отличающийся глубокой человечностью, мог верить в вечную кару.
 
Я вынужден заявить, что вся эта доктрина, будто адский огонь является наказанием за грехи, представляется мне доктриной жестокости. Это доктрина, которая посеяла в мире жестокость и принесла для многих поколений человеческого рода жестокие муки; и Христос евангелий, если принять то, что рассказывают о нем его же собственные летописцы, несомненно, должен быть признан частично ответственным за это.
 
Вы признаете, разумеется, тот любопытный факт, что, чем сильнее были религиозные чувства и глубже догматические верования в течение того или иного периода истории, тем большей жестокостью был отмечен этот период и тем хуже оказывалось положение дел. В так называемые века веры, когда люди действительно верили в христианскую религию во всей ее полноте, существовала инквизиция с ее пытками; миллионы несчастных женщин были сожжены на кострах как ведьмы; и не было такого рода жестокости, которая не была бы пущена в ход против всех слоев населения во имя религии.
 
Когда начинаешь вдумываться в аргумент целесообразности, то просто диву даешься, как люди могут поверить, будто наш мир, со всеми вещами, в нем находящимися, со всеми его изъянами, является самым лучшим, что только смогло создать всемогущество и всеведение на протяжении миллионов лет. Я действительно не могу поверить этому. Неужели вы думаете, что если бы вас наделили всемогуществом и всеведением да еще дали бы в придачу миллионы лет, чтобы совершенствовать созданный вами мир, то вы не смогли бы создать ничего лучшего, чем ку-клукс-клан, фашисты или м-р Уинстон Черчилль?
 
Причины, которые в действительности побуждают людей верить в бога, вообще не имеют ничего общего с интеллектуальными аргументами.
 Большинство людей верит в бога просто потому, что эту веру в них вдалбливали с младенческих лет, и это - главная причин
 
В самом деле, если все должно иметь причину, то должен иметь причину и бог.
 
Нам надо стоять на своих собственных ногах и глядеть прямо в лицо миру – со всем, что в нем есть хорошего и дурного, прекрасного и уродливого; видеть мир таким, как он есть, и не бояться его. Завоевывать мир разумом, а не рабской покорностью перед теми страхами, которые он порождает. Вся концепция бога является концепцией, перенятой от древних восточных деспотий. Это – концепция, совершенно недостойная свободных людей.
 
Религия основана, на мой взгляд, прежде всего и главным образом на страхе.
Страх – вот что лежит в основе всего этого явления, страх перед таинственным, страх перед неудачей, страх перед смертью. А так как страх является прародителем жестокости, то неудивительно, что жестокость и религия шагали рука об руку.
 
Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.
 
Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что Земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.
 
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
 
Вот здесь, на этой полке, у меня, стоит Библия. Но я держу ее рядом с Вольтером — как яд и противоядие.
 
Наука может научить нас – и этому, я думаю, нас могут научить наши собственные сердца – перестать озираться вокруг в поисках воображаемых защитников, перестать придумывать себе союзников на небе, а лучше положиться на собственные усилия здесь, на земле, чтобы сделать этот мир местом, пригодным для жизни, а не таким местом, каким его делали церкви на протяжении всех этих столетий.
 
Католическая церковь ведет свое происхождение из трех источников. Ее Священная история была еврейской, ее теология – греческой, а ее правление и каноническое право, по крайней мере косвенно, – римскими. Реформация отвергла римские элементы, смягчила греческие и очень усилила иудейские.
 
Если вы совершенно убеждены, что различие между добром и злом имеется, то тогда вы оказываетесь перед новой проблемой. Обязано ли это различие своим существованием божественному установлению или нет? Если оно обязано своим существованием божественному установлению, в таком случае для самого бога нет различия между добром и злом, и, следовательно, утверждение, что бог добр, утрачивает всякий смысл.
 
Далее, Аквинский возвращается к теме о деяниях, недоступных даже Богу. Он не может быть телом или изменить самого Себя; Он не может терпеть неудач; Он не может уставать, забывать, раскаиваться, гневаться или печалиться; Он не может лишить человека души или сделать сумму углов треугольника равной не двум прямым углам. Он не в состоянии уничтожить прошлое, впасть в грех, сотворить другого Бога или сделать Себя не существующим.
 
Биография
Бертран Артур Уильям Рассел родился в Треллеке (Уэльс) 18 мая 1872 года в семье влиятельных либеральных аристократов. Воспитывался в доме бабушки, графини Рассел, – родители умерли, когда Бертрану не исполнилось и пяти лет. Его дед по отцовской линии, Джон Рассел дважды возглавлял правительство королевы Виктории и служил премьер-министром в 1840-х и 1860-х. Бертран унаследовал титул графа в 1931 году, избирался в парламент, и с 1944 года принимал активное участие в палате лордов. Вместе с Б. Шоу и Г. Уэллсом был одним из первых членов социалистического Фабианского общества.
Поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета в 1890 году. Впоследствии состоял членом Лондонского королевского общества, читал лекции по философии в целом ряде университетов и колледжей. Существенно важные результаты были получены Расселом в области символической логики и её применения к философским и математическим проблемам.
Профессор Рассел является автором множества работ в области математической логики. Отмечалось, что вклад Рассела в математическую логику является наиболее значительным и фундаментальным со времен Аристотеля .
Рассел считал, что философию можно сделать наукой (а к этому понятию он относил только технические науки), выразив её основные построения в терминах логики. Этому был посвящен ряд его работ. Такому же детальному анализу была подвергнута и психология.
Книга Рассела «Проблемы философии» (1912) до сих пор считается в англосаксонских странах лучшим введением в философию. Он также автор широко известной «Истории западной философии» (1945) — изложение основных философских концепций с античности и до времени написания работы. Свою философскую позицию Рассел определял как реализм и логический атомизм, поскольку «картина мира» есть совокупность логических высказываний.
Известен он и как популяризатор теории относительности Эйнштейна. Вопросам языка и познания посвящена его обобщающая работа «Человеческое познание: его сфера и границы» (1948).
Рассел был активным сторонником ядерного разоружения.
Рассел широко известен своими сочинениями и публичными лекциями на социальные и этические темы, а также своей общественной деятельностью. Мотивом собственной деятельности Рассел считал стремление по возможности объединить и гармонизировать желания человеческих существ. Преследуя эту цель, он много писал на такие темы, как международные отношения, экономика, образование: «Перспективы индустриальной цивилизации» (1923), «Образование и благосостояние» (1926), «Брак и мораль» (1929); «Завоевание счастья» (1930), «Власть» (1938), «Власть и личность» (1949), «Пружины человеческой деятельности» (1952), «Воздействие науки на общество» (1952).
Рассел написал множество работ, посвященных религии и церкви, очертив те многовековые претензии к церковным институциям и религиозным догматам, которые не давали покоя многим мыслителям. Известна его лекция, позднее изданная отдельной брошюрой «Почему я не христианин».
Его аналитический ум позволял ему подчас очень точно характеризовать очевидные черты общественных, политических, религиозных течений. В сочетании с иронией и авторским талантом, это породило множество интервью, статей, эссе, выступлений, в том числе работы «Происхождение фашизма», «О ценности скептицизма», «Свободомыслие и официальная пропаганда».
Либеральные и неортодоксальные взгляды Рассела привели к тому, что ему было запрещено преподавать в Сити-колледже в Нью-Йорке и — одно время — в Кембриджском университете в Англии.
Как убежденный пацифист, Рассел с 1914 года стал участником, а затем и руководителем «Антимобилизационного комитета». В 1918 году за свою пацифистскую деятельность, за призывы к отказу от службы в армии, он был заключен в тюрьму сроком на шесть месяцев.
В работе «Пути к свободе» (1917) Рассел определял социализм как утверждение общественной собственности на землю и капитал.
Первоначально Рассел с надеждой отзывался о «коммунистическом эксперименте». В 1920 году Рассел посетил Советскую Россию, встречался с Лениным и Троцким. Итогом поездки и разочарований явилась книга «Практика и теория большевизма» (1920).
В этой книге Рассел отмечал, что большевизм не просто политическая доктрина, но ещё и религия со своими догмами и священными писаниями. По его мнению, Ленин походил на религиозного фанатика и не любил свободу. В «Практике и теории большевизма» Рассел пишет: «Я приехал в Россию коммунистом, но общение с теми, у кого нет сомнений, тысячекратно усилило мои собственные сомнения — не в самом коммунизме, но в разумности столь безрассудной приверженности символу веры, что ради него люди готовы множить без конца невзгоды, страдания, нищету.
Тот, кто, подобно мне, считает свободный интеллект главным двигателем человеческого прогресса, не может не противостоять большевизму столь же фундаментально, как и римско-католической церкви».
В этике и политике Рассел придерживался позиции либерализма, высказывал отвращение к войне и насильственным, агрессивным методам в международной политике — в 1925 году он подписал «Манифест против воинской повинности».
В дальнейшем Рассел жёстко критиковал сталинский режим и методы государств, провозглашающих марксизм и коммунизм. В 1934 году он опубликовал статью «Почему я не коммунист». Боролся против теорий, проповедующих поглощение личности государством, выступал против фашизма и большевизма («Происхождение фашизма» (1935), «Сцилла и Харибда, или Коммунизм и фашизм» (1939)).
В 1950-е и 1960-е годы Рассел стал все более активно участвовать в обсуждении вопросов международной жизни. Сразу после Второй мировой войны он настаивал на том, чтобы Запад использовал имевшуюся у него в то время монополию на ядерное оружие и принудил СССР к сотрудничеству в деле поддержания мира на планете. Однако развертывание холодной войны и распространение ядерного оружия убедили его в том, что человечество находится под угрозой уничтожения. «Лучше быть красным, чем мертвым», — так рассуждал теперь этот убежденный антикоммунист .
Манифест Рассела-Эйнштейна привел к организации Пагуошского движения ученых. Рассел присоединяется к демонстрациям за запрещение ядерного оружия. После одной из таких демонстраций его заключили в тюрьму в Лондоне (в возрасте 89 лет), где он находился в течение недели.
В 1962 году во время Карибского кризиса Рассел вел интенсивную переписку с Джоном Ф.Кеннеди и Н. С. Хрущевым, призывая к созыву конференции глав государств, которая бы позволила избежать ядерного конфликта.
В последние годы жизни Рассел страстно боролся против интервенции США во Вьетнаме, в 1963 году им был создан «Фонд мира Бертрана Рассела», в 1966 году организован «Международный трибунал по расследованию военных преступлений во Вьетнаме». Он также осудил вторжение СССР в Чехословакию в 1968.
Итоги жизни Рассел подводит в трехтомной «Автобиографии» (1967—1969).
Умер Рассел от гриппа, близ г. Пенриндайдрайта (Уэльс) 2 февраля 1970 года.
Прикрепления: Картинка 1 · Картинка 2 · Картинка 3
Категория: "Наши умные мысли" | Просмотров: 1423 | Добавил: Мария | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]